Гегель

В эти годы одиночества Гегель пережил глубокое мистическое прозрение. Ему как будто открылось божественное единство космоса, где все разделения представлены иллюзией, где все взаимозависимо, где высшая реальность цельна. Гегель читал Спинозу, еврейского философа-пантеиста XVII в., философия которого, вероятно, и повлияла на его видение.

Философская система Спинозы во многих отношениях сооружение не менее впечатляющее, чем построения Канта. Спиноза создал ее по образцу евклидовой геометрии. Начав с нескольких аксиом и определений, он продолжил их серией теорем и завершил системой необычайной ясности и рационализма. Эта представленная в виде геометрической системы вселенная и есть Бог, и только Он один совершенно реален. Он (а значит, и бесконечная, содержащаяся в Нем вселенная) не заключает в себе отрицания и управляется абсолютной логической необходимостью. Видение мира как чего-то негативного, дурного, конечного и несущественного есть следствие природы людей как созданий ограниченных, но способных постигнуть абсолютную необходимость и истинную реальность бесконечного целого.

Под влиянием этого видения Гегель решил отказаться от таких развлечений, как поэзия, богохульство и ведение дневника в форме энциклопедии. Он полностью посвятил себя философии. С этого момента вся последующая жизнь Гегеля была попыткой выразить мистическое видение космоса и подвести под него рациональный интеллектуальный фундамент. Плодом трудов станет его собственная всеобъемлющая система.

С самого начала эта система имела много сходства с творением Спинозы – за исключением, конечно, геометрической ясности. Что касается формы подачи, то здесь Гегель по-прежнему брал пример с Канта: монументальность и запутанность. Тем не менее именно Спиноза показал Гегелю, как избавиться от чрезмерного влияния Канта. Оказалось, кантовская философская система объяснения мира не единственная.

В 1799 г. умер отец Гегеля. Сыну досталось небольшое наследство – по словам Дюрранта, 1500 долларов, что, вероятно, надо понимать как 1500 талеров (ведь именно от этого слова происходит слово «доллар»). Располагая теперь достаточными для скромной жизни средствами, Гегель написал своему другу Шеллингу письмо с просьбой порекомендовать какой-нибудь немецкий город, где можно жить недорого – с незамысловатой местной кухней, достойной библиотекой и «gutes Bier» (хорошим пивом). Шеллинг, бывший к тому времени профессором Йенского университета и имевший там статус «звезды», тут же предложил приехать к нему. (Похоже, ни тот ни другой в пиве не разбирались, что не характерно для философов. То пиво, которое я попробовал в Йене, определенно не входило в Бундеслигу Великого немецкого пива. Потом меня проинформировали – наверно, с самыми благими намерениями, – что оно поступило из местного хосписа.)

Гегель прибыл в Йену в 1801 г. и получил в университете место приват-доцента, жалованье которого напрямую зависело от числа посещавших его лекции студентов. К счастью для Гегеля, у него имелись собственные средства: поначалу на его лекции ходили только четыре человека. (В отличие от своего великого предшественника Канта, чей литературный стиль был ужасающим, а лекторский блестящим, Гегель во всем предпочитал последовательность: слушать его лекции было так же мучительно, как читать его книги.)

В конце XVIII в. университет Йены был самым интересным в Германии. Время от времени лекции по истории здесь читал Шиллер; братья Шлегель и поэт Новалис закладывали здесь основы первой в Германии романтической школы, а великий идеалист Фихте излагал новейшую посткантианскую философию. Ко времени приезда Гегеля все эти поэтические фигуры уже покинули Йену, но зато там работал двадцатишестилетний Шеллинг, вдохновлявший студентов романтическим энтузиазмом своей натурфилософии. Гегелю вся эта шумиха была не по душе, и он вскоре начал ссориться с Шеллингом.

Тем временем, несмотря на то что посещаемость его лекций резко возросла (до одиннадцати человек), денег Гегелю не хватало. Но легкие пути были не для него. У ежа иголки, у Гегеля принципы. Он ни на секунду не поддался соблазну сделать свои лекции интересными или хотя бы понятными. Гегель формулировал положения своей системы, вырабатывая их постепенно и в общении со студентами. Как говорил один из его почитателей, «спотыкаясь в начале, он шел дальше, начинал заново, снова останавливался и, рассуждая, продолжал… казалось, ему недостает точного слова, но потом оно находилось, самое точное, именно то, что требовалось… Слушатели чувствовали, что они ухватили мысль и ждали дальнейшего движения. Тщетно. Вместо того чтобы идти вперед, мысль снова и снова ворочалась вокруг одного и того же пункта. Однако же, если кто-то, устав, позволял себе отвлечься, по возвращении он обнаруживал, что утерял нить рассуждения». Не забывайте, это говорил ученик, восхищавшийся своим наставником. Можно представить, что чувствовал при этом бедняга, проведший ночь в компании пива из богадельни.