Гедеон

На третий день Вагнер вернул Карлу машинописные странички книги с пометками Мэгги Петерсон. Ей хотелось, чтобы Карл чуть сократил диалоги. Мэгги считала, что не мешает добавить описаний местной погоды и географии. Стиль ей понравился. Скорость, с которой Карл писал роман, тоже. В целом, к величайшему удовлетворению Карла, редакторша осталась довольна его работой. Удовлетворение, а также жесткий график не давали любопытству Карла проявиться в полной мере. Он по-прежнему не знал ни о ком пишет, ни о том, какую важность может представлять собой его рукопись. Процесс создания романа захватил его целиком и полностью. Персонажи книги, мир, который он описывал, стали постепенно оживать. Для писателя этого было достаточно. Пока.

На четвертый день Карл Грэнвилл полностью утратил связь с внешним миром. Он не мог бы сказать, какой сегодня день недели. По правде говоря, ему пришлось бы подумать, чтобы вспомнить, какой на дворе месяц. На седьмой день у молодого человека не осталось ясных воспоминаний ни о том, как он жил до начала проекта, ни о том, кем он был.

К десятому дню Карл почувствовал, что сходит с ума. Ему казалось, что он вот-вот взорвется.

Это ощущение нахлынуло на Грэнвилла примерно в час ночи. Он уже достаточно написал на сегодня и чувствовал, что полностью вымотался. О сне не могло быть и речи — выпитый кофе не дал бы уснуть. Карлу мерещилось, что стены надвигаются на него. Он понял, что пора сделать перерыв и получасового боя с боксерской грушей будет явно недостаточно. Настоящий, полноценный отдых — вот что ему требовалось. И Грэнвилл решил пойти в бар «Сан хаус», за обещанным Тонни пивом.

Парило. Как только наступало лето, город задыхался от жары. Несмотря на поздний час, улицы были полны народу. Парочки возвращались домой, взявшись за руки, опьяненные вином и весельем. На углу рабочие электрической компании ломали асфальт. И вдруг, когда Карл направился к Бродвею, где даже ночью можно поймать такси, он почувствовал колючий холодок в затылке. Странно, но Грэнвиллу показалось, что за ним следят.

Карл потряс головой, чтобы отогнать наваждение. Это тяжелая работа дает о себе знать. Он слишком возбужден и напуган. Кому придет в голову за ним следить?

Молодой человек подошел к банкомату «Ситибанка» на углу Восемьдесят шестой улицы и Бродвея. С тех пор как Мэгги Петерсон дала ему работу, он приходил сюда уже несколько раз. Карл знал, что взрослые, серьезные люди так себя не ведут, но не мог сдержаться. Он ввел код, следуя инструкциям, выбрал английский язык, затем проверил сумму на своем счете. Ничего не изменилось. Все пятьдесят тысяч были на месте. Грэнвилл улыбнулся и снова повторил про себя: «Значит, все правда. Это происходит на самом деле».

Правда, сегодня Карл сделал то, чего не делал раньше, — нажал на кнопку «Получить деньги». И снял со счета тысячу долларов.

Карл впервые держал в руках такую большую сумму наличными. Он быстро засунул купюры в правый карман джинсов. Какого черта он снял деньги? Что теперь с ними делать? Потратить? Проиграть? Раздать нуждающимся? Да какая разница, подумал Карл, приободрившись, и снова улыбнулся.

Вдруг у него снова появилось ощущение, что за ним следят.

Грэнвилл огляделся по сторонам. Никого. Побежал к углу улицы, но никто за ним не следовал. О господи! Карл покачал головой и усмехнулся. Он действительно ведет себя как сумасшедший. Сказывается влияние Гарри Вагнера. Слишком много времени проведено взаперти в компании Райетт и ее малыша, за описанием их тяжелого путешествия по Югу.

«Да пошла ты к черту, Мэгги! А ты, Гарри, катись в задницу! Убирайтесь все из моей жизни — Сьюлин, Райетт, Билли Тейлор и прочие. Я хочу развлечься, и у меня есть деньги».

Ухмыльнувшись, Карл Грэнвилл поднял руку, почти сразу же поймал такси и отправился в центр.

Бар «Сан хаус» был ответом стильного Челси непритязательным придорожным забегаловкам. На стенах из необструганных досок висели помятые колпаки от автомобильных колес, хромовые бамперы и старые номерные знаки штата Луизиана. Пол покрывали опилки, а из музыкального автомата в углу доносились звуки гитары Стиви Рэя Вогана. Отовсюду слышался смех, люди веселились. Здесь была жизнь.

Здесь была Тонни с двумя «эн».

Грэнвилл нашел свободный столик и помахал девушке рукой. Хотя Тонни выглядела слегка измотанной и усталой, она обрадовалась. Девушка была потрясающе красива, еще лучше, чем в воспоминаниях Карла. Когда он увидел соседку в фирменной футболке с названием бара и обтягивающих черных джинсах, то почувствовал, как потеют ладони. А от завораживающего взгляда синих глаз у него пересохло во рту.

— Ты получила ту роль? — спросил Карл, когда Тонни принесла ему бокал ледяного пива «Корона» с ломтиком лайма за счет заведения. Девушка недоумевающе прищурилась, и он пояснил: — В сериале «Все мои дети».

— А, в этом, — ответила Тонни и пожала плечами. — С того времени я не получила еще три роли.