Гедеон

— Господи! — воскликнул Бикфорд. — Что ж ты мне ничего не сказал? Я-то понимаю, как это больно!

— Ну, ты ведь знаешь его, — пояснила Элизабет с легкой гримасой. — Все еще думает, что ему шестнадцать. Что немного потерпит, и все пройдет.

— Ну, скажу я вам, у меня отлегло от сердца, — заметил вице-президент. — Конечно, жаль, что ты страдаешь, но все же… — Он улыбнулся, вытерев струйку слюны, которая потекла изо рта. — Теперь я могу спокойно жалеть себя и не беспокоиться о тебе.

— Знаешь, Джерри, — произнесла Элизабет Адамсон, — мы тебя очень любим.

— Да, — ответил вице-президент, в скором будущем — бывший. — Знаю.

— Почему мы съехали с шоссе? — спросил Карл, когда Аманда неожиданно и без всякого предупреждения свернула с автострады.

— Потому что мы в Чэпел-Хилле, штат Северная Каролина, — ответила она, ведя машину через тенистые, зажиточные окраины в город.

Карл уже это знал. Знал, потому что витрины всех коммерческих заведений на Франклин-стрит — от магазинчика «Мертвая голова», торгующего фирменными футболками штата, до аптеки Саттона — были выкрашены в бирюзовый цвет, официальный цвет «Чернопятых».[16] Грэнвилл вспомнил, что, когда он учился на предпоследнем курсе, команда Корнеллского университета приезжала сюда, чтобы в начале сезона сыграть товарищеский матч с хозяевами на знаменитой баскетбольной арене. Они тогда продули вчистую — команда Дина Смита, признанный лидер, обыграла их со счетом 90:40, хотя Карл сумел сделать девять результативных передач и не дал Хуберту Дэвису набрать больше тридцати двух очков.

— И что? — осведомился он.

— Ты в последнее время смотрел новости? — требовательно спросила Аманда. — Все до единого рекламные объявления только про клей для зубных протезов, лекарства от простатита и диабета, «кадиллаки»… ты меня слушаешь?

Карл уставился на нее. Когда Грэнвилл был не в настроении — а благодаря определенным обстоятельствам его нынешнее состояние трудно было назвать безмятежным, — он порой не мог оценить нестандартную логику Аманды. А вот очарование девушки никогда не оставалось незамеченным. Как ей только удается выглядеть такой соблазнительной после целой ночи, проведенной за рулем? Он хотел задать Аманде этот вопрос, но передумал.

— Конечно, — ответил Карл, — только не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь.

— Студенты не смотрят новостные программы по телевизору. И ежедневных газет тоже не читают. Недавние исследования нашей газеты показали, что они — самая трудная категория рынка. Текущие события для них слишком скучны. Молодежь гораздо больше интересует музыка, выпивка и лица противоположного пола.

— И я их понимаю.

— Как бы то ни было, — с неодобрением произнесла она, — обитатели студенческого городка, скорее всего, нас не узнают, а вот жители какого-нибудь захолустного…

— Ты уверена? — перебил ее Карл.

— Особенно во время летних каникул, — добавила Аманда тоном знатока, — когда здесь остаются только футболисты да отстающие, пытающиеся наверстать упущенное и сдать предметы, которые прогуляли или завалили во время учебы. И кроме того, где, как не в студенческом городке, проще всего найти интернет-кафе?

«Она все соблазнительнее и соблазнительнее», — подумал Карл.

Они увидели то, что хотели, почти сразу. Прямо рядом с кампусом располагались два огромных магазина по продаже оргтехники. И в одном, и в другом предоставляли возможность за плату воспользоваться Интернетом. Оба магазина были полны жизни, яркого света и бодрых розовощеких студентов. Аманда притормозила у входа, окинув их испытующим взглядом. Ей не слишком хотелось проверить на практике свою теорию о безразличии молодых людей к средствам массовой информации. Карл полностью ее поддерживал. И они отправились дальше.

На узенькой боковой улочке, между парикмахерской и мастерской по ремонту видеоаппаратуры они наконец нашли подходящее место. В «Виртуальном кофе», местном интернет-кафе, было темно, грязно и почти безлюдно. Час работы в Интернете стоил десять долларов, как гласило накарябанное от руки объявление на грязном окне.

Аманда притормозила у входа, припарковалась и открыла дверь машины со своей стороны. Она увидела, как Карл взялся за ручку со своей, и спросила:

— Может, тебе лучше остаться?

Карл помедлил, рассматривая посетителей кафе. Их было всего двое, и оба, казалось, намертво приклеились к мониторам.

— Если я не вылезу из этого автомобиля в ближайшее время, то от жары превращусь в печенье. И не мягкое, а твердое, как камень, о которое можно сломать зубы.

— Значит, идешь со мной?

— Да, — ответил он.