Геббельс. Портрет на фоне дневника.

27 июня 1924. Пусть эта тетрадь способствует тому, чтобы я стал яснее духом, проще мыслью, больше в любви, доверчивее в надежде, пламеннее в вере и скромнее в речи! – Жаль, что эти надпартийные добродетели ему не понадобятся. Все с ним будет как раз наоборот. Но пока впечатления от прочитанных книг питают его. И в этих первых записях он сосредоточеннее, традиционнее, словно перед тем, как отпасть ему от культуры. – Все эти книги о раннем христианстве происходят не из чего иного, как из сильнейшей тоски по Духу Святому. Гауптман, «Безумец во Христе». Пока первая книга на немецком языке на эту тему. Но насколько этот «Безумец» уступает «Идиоту» Достоевского. Россия найдет новую христианскую веру со всем юношеским пылом и детской верой, с религиозной скорбью и фанатизмом. В эти дни я много думаю о будущем Европы и Германии… У нас уже есть Новый Человек… Я хотел бы совершить с Эльзе свадебное путешествие с большими деньгами, большой любовью, без забот, в Италию и Грецию.

Но совершить путешествие ему доведется не скоро. С женой богатой, с Магдой.

«КУДА Я ПОЙДУ?»

30 июня 1924. В неоккупированной зоне уже вовсю идет борьба, которую я так давно ожидал, борьба между народной партией свободы и национал-социалистической рабочей партией. Им тесно вместе… Куда я пойду? Что за вопрос. К юношам, которые подлинно жаждут Нового Человека… Если б Гитлер был на свободе! Максимилиан Гарден, «Процесс». Как лживо, как самодовольно, как все написано для собственного упоения. Но порой поразительные проблески духа. Господа из народной партии, вам следует быть живее, духовно подвижнее, чтобы покончить с такими писателями. Одними ругательствами тут не обойдешься. Гарден человек способный на все – остроту, желчь, шутку, сатиру. Типично еврейский способ борьбы. Можно ли побить этих евреев иначе, чем их собственным оружием?.. Идея великой Германии хороша, но нет доблестных, прилежных, умных и благородных вождей… Нет фюрернатур. Я вообще пока не вижу народного вождя. Я должен скоро его найти, чтобы обрести новое мужество, новую уверенность в себе. И так всегда. Одна надежда за другой рушится во мне. Я иду прямо к отчаянию… Человек стоит столько, сколько он заплатил бы за себя, будь он другим… Я уже вечность жду места и денег. Отчаяние! Скепсис! Надрыв!.Я больше не вижу выхода.

2 июля 1924. Дух терзает нас и гонит от катастрофы к катастрофе. Только в чистых сердцах найдет терзаемый человек избавление от беды. Вырваться из духа к чистым людям! Роза Люксембург, «Письма из тюрьмы Карлу Либкнехту». Похоже, идеалистка. Порой поразительна ее искренность, теплый, ласковый, дружеский тон… Во всяком случае, Роза страдала за свою идею, годами сидела за нее в тюрьме – наконец, умерла за нее. При наших размышлениях этого забывать нельзя… Я слышу, как Эльзе командует на соседнем школьном дворе… Она уже не может существовать без меня. Я ее «все». Почему судьба дает мне так много любви? Почему я сам могу снова так много давать в любви? Я не такой как все? Я дитя счастья?

«В ГЕРМАНИИ НЕ ХВАТАЕТ СИЛЬНОЙ РУКИ»

4 июля 1924. Человеку трудно вылезти из собственной шкуры. А моя шкура теперь несколько односторонне антисемитская… Наш величайший враг в Германии – еврейство и ультрамонтанизм…[5] Нам в Германии не хватает сильной руки… Германия тоскует об Одном, о Мужчине, как земля летом тоскует о дожде… Спасет лишь чудо. Господь, яви Германии чудо! Чудо!! Мужа!!! Бисмарк, восстань! Мозг и сердце у меня словно высохли от отчаяния обо мне и моей родине… Отчаяние! Помоги мне, Господи! Силы мои на исходе!!!

«МЫ, МОЛОДЫЕ, БЕЗ РОДА И ТРАДИЦИИ. МЫ СОЛЬ ЗЕМЛИ»

7 июля 1924. Политическая обстановка в Европе, особенно что касается отношений Германия – Франция, устремляется к насильственному сотрясению… Хайль унд зиг! За Нового Человека. Я читаю мемуары Бебеля. Он начал с нуля и стал известным, наводящим страх вождем социалистов… Русские достаточно причудливы, у них большевизм может соединяться с мистикой, фантазией, экстазом, возможно даже без желания и понимания этого вождями… Фантастически экстремистские вожди немецкого коммунизма натыкаются на немецкого мещанина. На немецкую глупость – или осмотрительность – как кому угодно… Квинтэссенция нового человека – мы, молодые, без рода и традиции. Мы соль земли. Поверх дворянства и буржуазии – новая порода… Мое будущее в непроницаемом мраке. Мне не на что надеяться и всего надо опасаться… Все дороги для меня закрыты. Грудь полна стремлений, но я нигде не нужен. Где найду я спасение?.. Я хотел бы снова однажды взмахнуть крыльями! Полететь в голубую даль! Почему все мы, современные люди, любим больное? Или мы сами больны? Мы слишком много страдали? Декаданс и сладок, и одновременно горек. Но смесь соблазнительна для модернистов.