Где ты, судьба моя?

— Еноты подкопали половину моих тюльпанов. Так что давай выпьем за тебя. Чтобы ты наконец стала похожа на человека.

Брайди хмуро пригубила бокал. Вино, как она и предполагала, было великолепное, настоящее красное сухое. Брайди хотела что-нибудь ответить, но в это время кот Шэрон прыгнул на стол и половина листочков с контрольными полетела на пол.

— Там им и место, — хмуро бросила Шэрон. — Иногда я задаю себе вопрос, кому я все это говорю на уроках. — Взбалмошность подростков — прекрасная тема для разговора. Брайди с радостью подхватила брошенную косточку, но не успела она и слова сказать, как Шэрон остановила ее: — Брось, Брайди, что с тобой, право?

Брайди молча уставилась на подругу. В прошлом году Шэрон хватило юмора и такта не позволить своему роману с местным врачом Смитом испортить их дружбу. Брайди понимала, что такие отношения дороже грязных салфеток на столе. И если она не была готова выкладывать все, то ссориться с Шэрон не собиралась.

Она начала не очень уверенно:

— Шэрон, то, что я тебе скажу, знают только двое. Один живет в Австралии, другой в Гринвуде, так что, сама понимаешь, это должно остаться между нами. Ты даже представить себе не можешь, в какую историю я влипла.

— Выкладывай, — сказала Шэрон.

Что Брайди и сделала. Спотыкаясь сначала, она оживилась по мере повествования и изложила подруге все о своей матери, Билли, выпускном вечере и далее о клинике и об отказе от ребенка.

— Через неделю после ее рождения я сбежала, работала и корпела над учебниками, чтобы получить диплом по искусству и библиотечному делу, потом три года назад получила место здесь. — Она рассказала и о том, как встретила Падди на автостоянке, и обо всем, за этим последовавшим, вплоть до предложения Падди сойтись, оставив все на своих местах. Закончила она ужасной сценой в школьном коридоре. — С тех пор я ничего о них не слышала, — завершила она рассказ, отхлебнув вина.

Шэрон ни разу не прервала ее. Когда же Брайди замолчала, она произнесла:

— Но Падди не может делать вид, что тебя не существует. Да и Крис захочет тебя повидать. Дай ей только время оправиться от шока.

— Я так не думаю.

— История не завершена, — твердо заявила Шэрон. — Так быть не может.

— Она ненавидит меня, — с горечью возразила Брайди. — Она считает, что я обманула ее. Так что, боюсь, все кончено.

— Но ты должна бороться за нее!

— Но как? — удивилась Брайди. — Позвонить в дверь и сказать: здравствуйте, я ваша мама? Крис считает, что я дважды предала ее: тринадцать лет назад и вчера у учительской. Она подросток. Мы же прекрасно знаем, что они не всегда мыслят рационально. А тут еще Падди. Он не хочет, чтобы я появлялась на сцене. Будто у меня какая-то заразная болезнь. Налей мне еще вина. Может, напьюсь и мне станет легче.

— Это не способ. Надо головой работать.

— Господи, Шэр, чего я только не передумала. Сколько бессонных ночей провела, ломая голову над этим. Есть только один выход. На следующей неделе проситься в школу как можно дальше отсюда. Хоть у черта на куличках, лишь бы подальше.

— Ты хочешь сбежать? — всплеснула руками Шэрон.

— А что прикажешь делать?

— О чем ты, Брайди! — замахала руками Шэрон. — Это же твоя дочь.

— А я что, не знаю? — тихо проговорила Брайди.

— О, Брайди, прости, что я мелю! — Шэрон поставила бокал и дружески похлопала Брайди по плечу. — Твой рассказ как снег на голову. Хотя теперь мне хоть понятно, почему ты от мужиков бегаешь как черт от ладана.

— Да, я боялась снова попасть в подобную историю.

— Все обстояло так, пока ты не встретила Крис и Падди. Но теперь уже назад пути нет. Ты встретила их, и от этого не уйти. Хотя это и очень больно. — Шэрон помолчала, затем спросила с искренним интересом: — А какой он из себя, этот Патрик?

— О, полный отпад, — усмехнулась Брайди, — только от этого ни жарко, ни холодно.

— Гм… видишь ли, Брайди, я кое в чем могла бы помочь.

— Молиться за место библиотекаря в какой-нибудь Богом забытой дыре.

— Ну уж нет, этого у меня не проси.

— Что еще ты можешь сделать? — проговорила Брайди. — Но спасибо и на том… а теперь, Шэр, я не отказалась бы от твоей ухи. Давно я уже не чувствовала аппетита.

После ужина они отправились к Смиту, с которым Шэрон была помолвлена, и потом долго гуляли по берегу втроем. Когда Брайди вернулась домой, она тут же легла спать и проспала до самого утра без сновидений.

Она была рада, что все рассказала Шэрон. Это ничего не могло изменить, но она больше не чувствовала себя такой одинокой. Ее мать построила между собой и миром каменную стену. Она не хотела походить ни в чем на свою мать.

Прошло несколько дней. Почки на деревьях проклюнулись, появились первые почти прозрачные листочки. Шэрон и Брайди сделали компот из ревеня. В выходные Брайди ходила на байдарке. Дни становились длиннее, солнце припекало сильнее.

Несмотря на все усилия Шэрон помочь ей, Брайди все время ела тоска. Одна мысль о том, что Крис так близко географически и так далека от нее, терзала ее страшнее всякой пытки. Она выносила ее, потому что так уж устроен человек, но она худела, и вид у нее был краше в гроб кладут.