Где ты, любовь?

— Берта! Ты должна забыть о том, что какой-то дурак сказал, будто ты не красавица! Это совсем не так. К тому же ты очень хороший человек — а это еще важнее, поверь мне. Лучше тебя я никого не знаю.

— Сестра Джойнс! — позвала заглянувшая в палату старшая сестра. — Вы не могли бы подойти к мистеру Спивански, он не желает принимать лекарство. Говорит, что у него аллергия на один вид таблеток!

— Да-да, я сейчас подойду! — ответила Берта. Она была рада, что ей не придется продолжать этот неприятный разговор. Ей казалось, что миссис Мэллори льстит ей, пытаясь таким образом отблагодарить ее за доброту.

— Не одна я тебя так полюбила! — Миссис Мэллори улыбнулась. — Только пообещай, что зайдешь ко мне еще до конца этого дня?

— Конечно, — откликнулась Берта. — Я ведь еще приду читать вам на ночь. Мы же договаривались.

Она улыбнулась, и от этой улыбки ее немного бледное лицо как будто расцвело. Миссис Мэллори улыбнулась ей в ответ. Но когда за сестрой закрылась дверь, улыбка сползла с губ графини.

Эта девочка так добра ко всем и так несчастна, грустно подумала она. А ведь я могу помочь ей, могу побыть хотя бы перед смертью доброй феей и превратить замарашку в принцессу. Но я не смогу этого сделать, если она так и останется в душе замарашкой. Берта, ну почему ты вбила себе в голову всякие глупости! Я сделаю для тебя все, что в моих силах. Но счастье можешь найти только ты сама.

Миссис Мэллори хотела покачать головой, но вовремя остановилась. Она уже научилась скрывать от окружающих и даже от врачей, что ей больно каждое движение. А в последнее время боли усилились. Не стоило лишний раз тревожить шейные позвонки, кажется, только в них еще и можно терпеть боль.

Берта смогла вернуться к миссис Мэллори только вечером. Слишком много другой работы у нее появилось. Но она прекрасно знала, что, если очень понадобится старой графине, та всегда сможет вызвать сестру.

— Добрый вечер, миссис Мэллори! — поздоровалась она.

— Добрый, — отозвалась графиня. — Ты уже пришла готовить меня ко сну? Кажется, уже пришло время.

— Да. Сейчас мы с вами проведем все процедуры, а потом я вам почитаю. Что вы хотите услышать сегодня вечером?

— Знаешь что, прочитай мне «Ромео и Джульетту». Всю пьесу не надо, только с того места, где они еще могут быть счастливы. Я не хочу сегодня плакать. Я хочу слушать про настоящую любовь, которая должна хорошо закончиться. Знаешь, мой муж называл меня Джульеттой.

— Он сильно любил вас. — Берта улыбнулась. Ей показалось, что миссис Мэллори действительно идет на поправку: по крайней мере, она больше не говорит о смерти.

Когда все процедуры были закончены, Берта села в удобное кресло возле кровати миссис Мэллори и принялась тихим голосом читать пьесу о самой прекрасной любви.

У Берты был красивый, глубокий голос. Когда она читала, миссис Мэллори казалось, что перед ее глазами встает история, которую много веков назад описал Шекспир.

Она закрыла глаза и слушала Берту. Графиня вспоминала самые счастливые дни своей жизни: когда она узнала, что мама родила брата, когда Стюард Спенсер просил ее руки, признаваясь в любви, когда она узнала, что у ее брата родился сын, ее племянник. Она вспоминала каждый солнечный день, каждый миг, в который счастье приходило к ней. Она вновь переживала все эти дни, часы, минуты, мгновения. Лоб ее разгладился, а на губах появилась спокойная улыбка. Миссис Мэллори глубоко вздохнула и закрыла глаза.

Берта читала еще несколько минут, а потом посмотрела на свою затихшую пациентку. Сначала ей показалось, что миссис Мэллори уснула. Но Берте слишком часто приходилось видеть, как на глазах заостряются черты лица больного, как кожа становится похожей на воск. Она приложила палец к вене на хрупкой шее миссис Мэллори и не почувствовала никакого движения.

— Вот и все, — тихо сказала она, обращаясь к миссис Мэллори. — Вы прошли свой путь. И, кажется, в конце вы стали счастливы. Прощайте, миссис Мэллори.

Она встала и вызвала врача. Теперь ее работа закончилась.

Берта слишком часто видела смерть, и ей казалось, что она научилась смиряться с ней. Но сейчас, когда вокруг тела миссис Мэллори суетились врачи и медицинские сестры, она стояла поодаль и чувствовала, как по ее щеке катится одинокая слеза.

Вы были такой хорошей, доброй, думала Берта, прощаясь со своей пациенткой, которая стала для нее ближе за эти дни, чем родная мать. Как жаль, что не было никого, кроме меня, кто мог держать вас за руку в этот день и читать вам Шекспира. Зато теперь вы рядом со своим мужем. И, должно быть, счастливы. Мне кажется, что я вам завидую, миссис Мэллори. Но вы бы рассердились на меня за эти слова.

Берта несмело улыбнулась, смахнула слезу и вышла в коридор. Есть и другие люди, которым требуется ее помощь. А значит, надо взять себя в руки и помогать всем, кому еще можно помочь.

2