Где твой дом?

— Да, наверно, не уехать. Может, потом, попозже… Когда на сердце полегче станет.

— Когда любовь отпустит?

— Да… Если только отпустит.

Девушки уселись на старую колоду, лежавшую на бугорке под ветлами. Озеро темнело, и лишь один край его слабо просвечивал сквозь камыши желтым отсветом закатного неба. А вдали, где деревья близко подступили к воде, начал подниматься туман, — мир становился странным и призрачным. Утки, тихонько ковыляя, текли под навес, укладывались там бок о бок на чистой светлой соломе. Возились еще около кормушек белые стайки, покачивались на потемневшей воде. Но понемногу и они отходили от кормушек, вылезали из воды и с дремотным лепетом направлялись к ночлегу. Близилась полночь, но северное небо не давало тьмы, и девушкам видно было, как устраиваются на ночлег утки, как укладываются тесными рядками, прижимаясь друг к другу.

— Словно пирожки в печке, — ласково сказала Руфа.

Женя притихла, прислушиваясь к ночным шорохам и невнятным всплескам воды.

— Руфа, а вот что я еще думаю, — полушепотом заговорила Женя, стараясь не нарушить этой зыбкой тишины, — а может, стоит нам здесь, на месте, поискать? Ну, изобрести что-нибудь. Помнишь, Никанор Васильич нам об ультрафиолетовых лучах рассказывал? Коров облучали кварцевыми лампами — они удои большие давали. И телят, если болели, тоже облучали — телята выздоравливали. А может, мы всей бригадой, если возьмемся думать, то и придумаем тоже что-нибудь. Такое, чтобы никакого отхода не было у наших уток? Облучать их, может быть? Или собирать для них ультрафиолетовые лучи?..

— А как?

— Ну, про цветы — помнишь мы с тобой читали? Про герань, про мак…

Руфа усмехнулась:

— Клумбы для уток сажать?

— Ты не смейся, не смейся, — Женя увлеклась своими фантазиями, — куда им клумбы, лапчатым, всё в один миг вытопчут. Ну, а если подумать. Вот тебе задача — герань добывает и хранит ультрафиолетовые лучи, а лучи эти — если их понемножку — дают здоровье всему живому. Вопрос: как сделать, чтобы эти лучи попадали нашим уткам?

Руфа заинтересовалась:

— Надо подумать хорошенько. Ребятам сказать, чтобы подумали, девчонкам нашим, Шорникову. И еще с Никанором Васильичем поговорить…

— И не только это, и не только. — У Жени разгорелись глаза. — А так вот все время думать, искать. Как ученые ищут. Как геологи. Мало ли? Может, еще над кормами эксперименты делать?.. Знаешь, как интересно.

— Да, интересно, — согласилась Руфа в раздумье. — Ты интересные вещи говоришь. Ведь если разобраться, нам доверили большое дело. Но это не значит — дали тебе уток — и корми. Нет, ты ищи, как лучше их кормить, и как быстрее их выращивать, и как облегчить труд… Мы же все-таки образованные люди — ну, по сравнению с Верой хотя бы. Значит, и работать должны лучше, инициативней, интересней… Чтобы от нас толк был. А иначе — чего бы нам здесь и оставаться? Как ты, Женя?

— Ты права, Руфа.

— Прежде всего — освоим свою работу. Азбуку освоим. Или как у музыкантов — гамму. Чтобы с закрытыми глазами знали — и как рацион составить, и что для чего. А потом — думать. Вот придумали же доярки беспривязное содержание коров. Придумали же ученые гербициды сорняки уничтожать. Помнишь, как один тракторист, бригадир Яковлев, на съезде комсомола рассказывал?.. Самую тяжелую физическую работу они на машины переложили. На плечи машин. Так и сказал — на плечи машин. А мы что? Надо и нам думать, работать головой, а не то что — растащил по кормушкам готовые корма и спать пошел.

— Да, да, — подхватила Женя, изумленная перспективами, которые сегодня так внезапно и заманчиво раскрывались перед глазами, — о механизации надо думать. Почему это мы в бадейках корм по корытцам разносим? Пускай транспортер какой-нибудь. Помнишь, было в газетах, ребята где-то под Ленинградом всю птичью ферму механизировали? А мы что?

— Правильно! Заявление механизаторам подадим! — Руфа потеряла свое обычное спокойствие. — Женька, Женечка, ты меня сегодня совсем растревожила, ты меня заставила думать. Видишь, как ты мне нужна, Женя! Ты мне очень нужна!

Они еще долго разговаривали, что-то прикидывали и придумывали. Вот взять еще и такой вопрос. Об утках — чтобы в птичнике им было хорошо — заботятся. А об утятницах никто и не думает. Вон в колхозе «Светлый путь» одна взялась уток разводить, да не справилась, заболела. А почему? Высокие обязательства взяла, а силы-то не хватило. А вот как бы придумать, чтобы и норму высокую сохранить и чтобы работа одной только радостью была?

Желтые отсветы в озере погасли, камыши затихли, уснули, укутанные покрывалом тумана… Женя зябко повела плечами.

— Гляди-ка, ночь давно, а ты еще здесь. Уходи немедленно, уплывай, отчаливай.

Но Руфу одолевали разные проекты.

Может, уголок отдыха устроить, полочку с книгами?.. И территорию в порядок привести. Если взять да выложить дорожки щебнем или кирпичом или мелкими дровишками — что найдется, — тогда и сапоги не нужны будут, в тапочках можно, в босоножках… Пройдешь по дорожке до кормушки, а корм по транспортеру идет, только принимай… А что? Невозможно? Люди вон вокруг земли летают, а нам и это невозможно?