Где-то во времени

Я встал и помог встать Элизе, мечтая обнять ее, но отогнав от себя это желание. «Постепенно, – говорил я себе, – не испорти все». Повернувшись, я увидел огни отеля, высокую крышу из красной черепицы, флаг, реющий над башней Бального зала, и почувствовал прилив любви к этому творящему чудеса зданию, которое помогло мне добраться до Элизы. Я предложил ей руку, и мы пошли в сторону гостиницы.

– А теперь я должен кое в чем признаться, – начал я, когда мы пошли по лестнице, поднимающейся вдоль обсаженного деревьями откоса.

Остановившись, она сняла свою руку с моего локтя.

– Продолжайте идти, – сказал я. – Держитесь за мою руку. Смотрите прямо вперед и приготовьтесь услышать страшное откровение.

Я сознательно пытался не придавать значения тому, что собирался сказать, несмотря на определенную тревогу.

– Что же это? – спросила она с подозрением, не выполнив ни одно из моих наставлений.

Я быстро вздохнул.

– Мне не было плохо.

– Я не…

– Я сказал, что мне нехорошо, только для того, чтобы остаться с вами наедине.

Что означало выражение ее лица? Одобрение? Удивление? Отвращение?

– Вы меня обманули? – спросила она.

– Да.

– Но это омерзительно.

Мне показалось, что ее тон противоречит резкости слова, и я был вынужден ответить:

– Да. И я сделаю это снова.

И снова этот взгляд, словно она пыталась до конца понять меня, рассматривая мое лицо. Потом резко встряхнулась, с возгласом нетерпения. Повернувшись, она снова зашагала в сторону гостиницы; я шел рядом.

– Пожалуй, мне пора найти себе комнату, – сказал я.

Элиза бросила на меня быстрый взгляд.

«Боже правый, это тоже звучит таинственно?» – подумал я.

– У вас нет номера? – удивленно спросила она.

– Не было времени об этом позаботиться, – объяснил я. – Едва приехав, я стал вас разыскивать.

– В таком случае могут возникнуть трудности. – Она нахмурилась. – Гостиница переполнена.

– О-о, – пробормотал я.

Еще одно не учтенное мною обстоятельство. И все же я заставил себя поверить – наверняка что-то есть. В конце концов, зимний сезон.

* * *

Когда мы вошли в холл, то у одной из колонн увидели Робинсона, вероятно поджидавшего нашего возвращения.

– Извините, – бросила мне Элиза, и я увидел, как у нее раздулись ноздри, когда она направилась к нему.

Не сомневаюсь, что между ними только что искры не проскакивали – книги не лгали.

Я сразу же подумал о том, каким образом увижусь с ней снова, ведь мы ни о чем не договорились. Но потом понял, что сначала надо получить комнату, и быстро повернул в сторону стойки. Правда, как же я окажусь в том самом 350-м номере? Меня мучило сомнение. Предполагалось, что подпись я поставлю завтра, а не сегодня.

Ответа не пришлось долго ждать. Клерк Роллинз, рассматривая меня с холодным пренебрежением, с явным удовольствием сообщил мне о том, что нет ни единого свободного номера. Возможно, завтра.

Неизменно «завтра», едва не ответил я. Вместо этого поблагодарил его, повернулся и отошел. Элиза с Робинсоном были по-прежнему заняты тем, что, очевидно, не было дружеской беседой. Я замедлил шаги и остановился. «Что теперь? – подумал я. – Всю ночь сидеть на стуле в холле?» Я почувствовал, что губы мои растягиваются в улыбку. Может быть, то огромное кресло в мезонине? Это даст мне странное – хотя и бессонное – удовлетворение. Или попросить у Элизы разрешения провести ночь в ее личном железнодорожном вагоне? Но я немедленно отбросил эту мысль. Я и так совершил многое, что возбудило у нее подозрения. Больше рисковать не буду.

Я слегка вздрогнул, когда Элиза отвернулась от Робинсона с искаженным яростью лицом. Увидев меня, она пошла в мою сторону.

– Получили комнату? – спросила она.

Я не мог сказать наверняка, звучало ли в ее голосе беспокойство или вызов.

– Нет, все заняты, – ответил я. – Получу утром.

Она молча на меня посмотрела.

– Не беспокойтесь об этом, я что-нибудь придумаю, – сказал я.

Она казалась скорее сердитой, а не обеспокоенной. Я надеялся, что это вызвано разговором с Робинсоном.

– Меня больше волнует, когда мы сможем увидеться… – начал я, но замолчал, когда она повернулась и пошла назад к импресарио.

«И что теперь?» – подумал я. Прикажет ему вмазать мне по носу? Я с осторожным интересом наблюдал, как она остановилась перед ним и что-то сказала. Он покачал головой, сердито посмотрел в мою сторону, снова взглянул на нее и что-то произнес с явным гневом. Интересно, что, именем Бога, она ему говорит? Как бы то ни было, его по большей части враждебная реакция заставляла думать, что она просит его мне помочь.

Вот он резко протянул руку и схватил ее за правое плечо. Она сбросила его руку все с тем же поразительно властным выражением на лице. Я вновь испытал благоговение оттого, что женщина с таким царственным поведением была ко мне очень добра. Если бы захотела, она моментально прогнала бы меня – сомневаться не приходилось.