Где-то у Проциона

Все молча следили за его действиями. Через какое-то время пауза начала затягиваться.

– Чего, Димка? – спросил Кремер, встревоженный поведением друга.

– Ничего, – глухо ответил Лунин, продолжая разминать кисть. – Можете все это выбросить. Если у барана нету мозжечка, ему и ноги не нужны…

4

– Объяснитесь, Вадим Петрович! – в спокойном голосе безопасника послышались требовательные нотки. – Что вы имеете в виду?

Лунин криво усмехнулся.

– Что объяснить? – спросил он. – Куда делись блоки координации движения из обоих экземпляров? Так это не ко мне. А без этих блоков…

Вадим пожал плечами и не стал ничего добавлять.

– В чем вы обвиняете институт!? – расколол тишину выкрик директора. – Мальчишка! Это была ваша обязанность – следить за состоянием техники! Это вы ее передавали нам после смерти Саула Иосифовича! Это с вас нужно спросить, где блоки координации!

Вадим посмотрел на директора.

Директор был красен от возмущения. Он тяжело дышал. Седые короткие волосы, обычно аккуратно причесанные, сбились.

– Сдача проводилась по акту, – сказал Лунин. – Согласно оценке комиссии в полностью рабочем состоянии.

– Председатель комиссии был тогдашний зам по АХЧ! И остальные двое – его подчиненные! – отбил слова Вадима директор. – Вам легко было ввести их в заблуждение!

Лунин почувствовал прилив ледяного бешенства.

– Слушайте, вы… Беспозвоночное!… – Вадим шагнул к директору, всем своим видом выражавшему готовность пострадать за честь родного института.

Видимо он был страшен. Потому что у стоявшего рядом с директором Татаринова вытянулось лицо, а Кремер и Генрих схватили Лунина за локти.

– Димка! Стой! – крикнул Кремер. – С ума сошел?!

Лунин нехотя остановился. Он понимал, что выглядит полным идиотом, но ничего не мог с собой поделать. Нужно было шагнуть еще только один шаг… Всего один. Но Витька с Генрихом держали его крепко.

– Я не могу больше оставаться в одном помещении с этим неандертальцем! – заявил директор. – Да и остальным не советую! Делайте что хотите! Но я этого так не оставлю!

Он повернулся и быстро вышел, картинно хлопнув дверью.

Лунин крепко зажмурился. Немного погодя он почувствовал, что хватка на его руках ослабла. Вадим выдохнул, потряс головой и открыл глаза. Ему было стыдно.

Прямо перед Вадимом, внимательно глядя ему в лицо, стоял теперь Василий Витальевич.

– Извините, – сказал Лунин, чувствуя, что краснеет. Он снова начал разминать кисть, понимая, что делать этого не следует, но не зная, чем себя занять. – Если вам это, – вспомнил он, кивнув через плечо, – было нужно вчера, то можете не связываться. Там на несколько лет работы… Если не больше. Если вообще когда-нибудь можно будет восстановить…

– Да, неожиданный оборот, – заключил Василий Витальевич, и у Лунина возникло ощущение, что имеет он в виду вовсе не блоки координации.

– А вы сами? – спросил все же особист. Видимо просто для очистки совести. – Не сможете?…

Вадим усмехнулся.

– Я их делал, – сказал он. – Вот этими самым руками, можно сказать… – Вадим показал руки, посмотрел на одну, держащую другую и разжал кисть. – Ну и что? Вы думаете, я понимал, ЧТО именно я там выстраивал? Технологию изготовления – да, помню. А что там зашито… Увы. Я ж не математик. Это только Горчинский знал. Геометрия вероятностных полей – его специальность… А другого Саула Иосифовича вы вряд ли найдете…

– Жаль, – сказал Василий Витальевич, отворачиваясь. – Вы даже не представляете, насколько жаль…

– Да, – вдруг подал голос и Брэнсон, стоявший все это время с довольно мрачным видом. – Это очень все осложняет…

Лунин с удивлением взглянул на него: он успел уже забыть про исовца.

– Василий Витальевич, Ричард… Погодите! – внезапно вмешался Кремер. – Не торопитесь… Димка, – он повернулся к Лунину. – Подумай. Что, этих блоков было только две штуки?

– Да, – подтвердил Вадим сумрачно. – Мы больше не смогли сделать. Я и эти-то лепил полтора года… Чего ты хочешь – все вручную!

– И больше ничего? Никаких записей, расчетов, предварительных моделей?

– Почему же? – Вадим посмотрел на него. – Архив Саула Иосифовича остался. Там, надо полагать есть. У его жены… вдовы. Только кто все это разбирать будет? Руфина Залмановна его почерк, конечно, понимает, но в математике не рубит совершенно ни черта. Сколько с тем архивом возиться? И кому?

– Ну, математики-то найдутся… – заметил Витька.

Лунин пожал плечами.

– Описание было в файле, прилагавшемся к программе. Как я понимаю, его, как и программы – след простыл…

– А у тебя? – с надеждой спросил Кремер.

– Да мне то оно на что, Витька? На стенку повесить? Я ж в этом ровным счетом ничего не смыслю! А модели… Были, конечно… Несколько десятков. Но мы их не хранили – зачем? И какой вам в них смысл? Они все равно внутрь не поместились бы. Блоки заново пришлось бы изготавливать. Если так хочется – где-то еще должен быть стенд для тестирования всей системы… Контейнер размером со шкаф. Берите его. Только что вы с ним будете делать – не представляю. Там и элементная база другая, и параметры питания тоже другие… И координатор там размером с холодильник…