Где-то там

Ложиться и вскрывать себе грудь на голой поверхности дерева мне не хотелось, поэтому, помня о необычных свойствах плаща, я расстелил его на коре.

«Ну, всё готово, — оглядевшись, понял я, растянулся поудобнее на плаще, несколько раз глубоко вздохнул, зажмурился и приставил меч к груди напротив сердца. — Остался последний шаг», — почувствовав легкий укол в кожу, решил я.

Но именно в этот момент я вспомнил, что хотел задать ещё один важный вопрос Ленивцу, и, чтобы оттянуть ещё капельку времени до проведения ритуала, решил напоследок уточнить перспективы того, что будет, если мне не повезёт.

«А если у меня не получится?»

«Как я уже говорил, ты умрёшь», — просто и спокойно ответил мне он.

«Да, это я уже усвоил. Но что будет с тобой, Рыкуном, окружающими меня джунглями и их обитателями», — пояснил я свой вопрос.

«Все они погибнут, а самые сильные и выносливые под таким объёмом магического воздействия мутируют в каких-то неизвестных ранее существ, но далеко не факт, что это будет лучше их текущего существования».

«И им никак нельзя помочь?» — почему-то захотел узнать я.

«На этот случай основное я уже сделал, — ответил Ленивец, — создал вокруг тебя и вещей магическую защитную структуру в виде рунного круга от возможного взрыва».

«А круг-то этот зачем? Разве он сможет помочь? Если ты сам говорил, что мы в любом случае не успели бы уйти за границу взрыва. И уж тем более этого не успеют все местные животные», — постарался я найти подвох в словах Ленивца.

Но это странное существо, посмотрев на меня долгим изучающим взглядом, всё-таки ответило:

«Он должен задержать волну магии на несколько дней. Это даст мне и другим хоть небольшой шанс».

Понятно, Ленивец, похоже, прикрывает тылы, во взрывном круге-то нахожусь я один.

«Вполне разумный шаг», — ответил я.

Молчание затянулось, я всё никак не мог вонзить меч себе в грудь, но и говорить о чём-то ещё мне не хотелось.

Ленивец же просто сидел напротив меня. Потом встал, развернулся и пошёл прочь от ствола дерева.

«Стой. Ты куда?» Не знаю, откуда во мне возникло столько страха.

Ленивец обернулся, посмотрел на меня своими огромными глазами, а затем сказал:

«Мне нужно уйти».

«Но почему?»

«Насколько я понимаю, даже созданный мной защитный круг не может полностью оградить от магических возмущений и выбросов, а потому на время проведения ритуала, чтобы сохранить в целостности свою энергоструктуру, я уйду», — обрадовал он меня последней новостью.

«Что, даже не будешь поддерживать меня добрым словом и контролировать процесс прохождения слияния хотя бы удалённо?» — постарался съязвить я, но моя нервная речь не возымела на Ленивца никакого действия.

«Не переживай. Я почувствую, что ритуал закончен, и вернусь сюда».

Видимо, Ленивец хотел сказать что-то ещё, но именно сейчас, в этот самый момент раздался жуткий треск. Создалось впечатление, что рвётся реальность.

И я понял. Время пришло. Если я не сделаю этого сейчас, то никакого «потом» у меня не будет.

И уже совершенно ничего не замечая вокруг и ни о чём не думая, я воткнул меч себе между рёбер в грудь, остановившись буквально на волосок от сердца. Не понимаю, откуда во мне родилось это знание, но я чувствовал, ощущал, что и как нужно сделать. В какой момент необходимо остановиться, а в какой продолжить прерванное движение и в каком месте.

Поэтому, надавив на клинок, я подвинул его на несколько сантиметров вниз, рассекая мешающее ребро. Боли почему-то не было. Хотя её я и опасался не меньше всего остального.

После этого я выдернул клинок и вместо того, чтобы бросить его рядом, почему-то положил себе на грудь вдоль туловища рядом с только что проделанным разрезом. Не понимаю, что руководило мной в эти минуты, но я выполнял всё как на автомате, совершенно не отдавая себе отчёта в действиях.

Следующее, что я сделал, — это протянул руку к лежащему недалеко от меня черепу змеи, правда, не помню уже, как вытаскивал его из рюкзака, и, медленно приподняв голову, надел, как шлем. И опять опустился на плащ.

Силы ощутимо утекали куда-то. В теле поселилась неимоверная вялость и апатия. Желание жить уходило от меня.

Полежав немного и пересилив себя и своё так быстро сдающееся внутреннее «я», я только на одном упрямстве, собрав все силы и волю в кулак, правой рукой раздвинул края разреза и вложил туда зажатый в ней ещё с момента разговора камень.

И потерял сознание.

Очнуться меня заставила дикая, разрывающая грудь боль, уже буквально в следующее мгновение прокатившаяся по всему телу.

«Нагнала всё-таки, а я так надеялся обойтись без тебя», — удерживаясь на краю сознания от действия безумной мясорубки, терзавшей моё тело, подумал я.

И понял, что боль и не думает уходить, а только с каждым мгновением всё разрастается и разрастается. А центром её служит как раз то место, куда сейчас был вложен камень. Но что странно, было и ещё два очага боли, не такие сильные на общем фоне, но тоже вносившие своё небольшое влияние.

Один ощущался в голове и на висках, а второй проходил вдоль всего позвоночника.