Где-то рядом. Часть 1

Наконец, я открыл дверь. То, что в отделении случилось что-то дурное, я почувствовал сразу. Об этом говорили и взволнованные больше обычного лица санитарок, и нервные движения медсестёр. Когда я обо всём узнал, я уже нёсся, надевая на ходу халат в палату к пациентке. Та задыхалась. Лекарство, традиционное и безопасное для прочих, вызвало у неё аллергию. Это отёк. Капельница, укол… Ничего не помогало. Теряя сознание у меня на руках, женщина хрипела. Громким, жутким было её дыханье. Глаза её вдруг как-то неожиданно потемнели. Я знал этот признак. Так, неестественно чёрными огромными зрачками изнутри слабеющего тела смотрит смерть. Она вселяется в людей внезапно и ничто уже не может отменить её чужого, холодного взгляда. Несколько минут… Мне не хватило всего лишь нескольких минут… Надо было не сидеть перед дверью в больнице в машине, или не срывать тот несчастный зелёный лист, а мчаться сюда, на работу, в больницу. Надо было не думать по дороге о своих отношениях с женой, а нестись сюда, обгоняя соседние автомобили. Как мне не хватало теперь этих минут… Появись я здесь всего лишь несколькими минутами раньше, я бы мог спасти эту женщину. «Поздно» — страшное слово для врача, для меня оно было страшно ещё и осознанием того, что состояние этой женщины ещё десять минут назад было иным и в тот момент его можно было бы исправить. Я не должен был предаваться утром лирической беспечности, должен был оставить дома собственные проблемы и чувства. Горько и нелепо я чувствовал себя сейчас, держа на руках умирающего человека.

И тут вдруг женщина стала оживать. Как я это понял? Очень просто, она стала внешне меняться. Сначала несмело, робко порозовело её кожа, затем глаза… Они стали светлеть, чернота неизбежности отступала. Хриплое дыхание, так пронзительно только что вырывавшееся из груди, становилось всё более тихим и ровным… Прошла ещё минута, и вот уже женщина дышала ровно, тело её окрепло. Её взгляд стал светел и чист. Я тут же понял, что произошло.

— Капельницу! Укол! — закричал я.

Кто-то неведомый, всевластный давал мне шанс исправить собственную небрежность. Время снова взбунтовалось против своего же неумолимого движения, оно вернулось на несколько минут назад. Этого было достаточно.

Прошло полчаса. Я не решался уходить из палаты. Сидя на принесённом мне медсёстрами стуле, я слушал ровное дыхание уснувшей пациентки. Ей больше ничего не угрожало.

Я, наконец, вышел в коридор. Накопленное волнение понемногу стало отступать. Объяснить себе произошедшее я даже не пытался. Два раза за сегодняшнее утро время для меня пошло вспять. Я достал из блокнота сорванный мною с дерева лист. Крепкий, всё ещё по-прежнему зелёный, он не собирался увядать, как будто напоминая мне о том, что всё можно исправить.

Заглянув ещё раз в палату к мирно дремлющей пациентке, я набрал номер жены.

— Ты во сколько сегодня заканчиваешь работать? Давай вечером погуляем, — предложил я, как только раздался её голос в трубке. — Я заеду за тобой, поедем в магазин. Накупим всем подарков и игрушек на ёлку. Ты же хотела нарядить её на этой неделе. Выберешь гирлянды, какие захочешь. Прости меня и не злись.

Остаток дня промчался без происшествий. Когда он закончился, я снова сел в свой автомобиль. Стемнело. Дорога чернела цветом нависшего над ней тёмного неба, улицы же осветились огнями фонарей и городских витрин. Грядущий праздник чувствовался уже в каждом вздохе, в каждом звуке. Морозная свежесть, праздничные ежегодные песни по радио, цветные огни развешенных на деревьях гирлянд — всё поднимало настроение, настраивала на весёлый лад.

Я отправился за Лидией. Работала она в школе неподалёку. Так мы и познакомились — в одном из местных магазинчиков: она покупала книгу стихов, я ждал друга, шатаясь из магазина в магазин наугад. После этого были прогулки, встречи и, наконец, свадьба, благословлённая родителями, с праздничным тортом и гостями. Не могу сказать, что после этого начался кошмар, но Лидия изменилась, наверно, изменился и я. Ушла влюблённость, пришла привычка…

Я остановился у входа в школу. Скоро Лидия вышла на крыльцо. Серьёзная, немного обиженная, она села рядом на сиденье автомобиля, мы отправились гулять.

Торговый центр встретил нас множеством огней. Близился праздник. Ёлки, подарки, игрушки, гирлянды, фейерверки занимали два этажа. По лестницам сновали люди, зеркальные стены блестели, открывая взору всё больше и больше соблазнительных товаров. Праздничная музыка играла повсюду.