Где-то рядом

– А вы умеете читать суть людей, – старик тут же вежливо поклонился. – Меня действительно называют Седой, а вот это мой молодой помощник, Пигмалион.

– Новенький. Еще не отказался от своего старого имени, держится за связи с прошлым и богами. Ничего, это лечится – временем и хорошими оплеухами, – я хохотнул, и Седой радостно присоединился. А вот парень сначала замер, а потом яростно сверкнул глазами.

– Я ненавижу богов! Каждый из них достоин только смерти! – и столько искренности было в его словах, что я всмотрелся в лицо новенького получше.

Сначала я принял его за обычного неудачника, который в поисках свободы ее и лишился, но нет… В этом было что-то еще. Какая-то история, кровь и боль, похожая на ту, через которую пришлось пройти когда-то и мне самому. Потеря родного, самого близкого человека… Невольно захотелось узнать побольше о Пигмалионе, воспользоваться своей силой хозяина отдельной части мироздания, но я не дал воли этому порыву. Не для того мы пришли сюда, чтобы разгадывать чужие тайны.

– Не желай богам смерти, – Майя тоже что-то почувствовала и ответила новичку вместо меня. По-настоящему, как сделала бы это для друга или боевого товарища. – Смерть – это тоже стихия, часть богов и их мощи. Чтобы уничтожить их, надо уничтожить вообще все мироздание, но стоит ли тратить на это время? Ведь гораздо проще исправить то, что они сделали! Исправить и вернуть свое. Смерть – это не конец, чаще всего с нее все только начинается.

– Уничтожить все мироздание? – Пигмалион услышал в словах Майи совсем не самое главное.

Впрочем, мы дали ему совет, а пользоваться им или нет – его выбор. Наш же выбор – двигаться дальше. Майя закрепила на носу лодки конец брошенного Седым каната, и тот медленно потянул нас к берегу, заодно рассказывая о важности надежного клана за спиной. Почему-то это мерная беседа над тенями скользящих в глубине хищников напомнила дни, проведенные в Колыбели. Там тоже было не самое приятное и безопасное место, люди тоже объединялись в группы и кланы, а где-то в сердце мира лежала спящая сущность древнего бога. Только в отличие от Карика Хашам все-таки на самом деле мертв, да и выход их Араха вроде бы есть… В отличие от Колыбели людей тут держат цепи посерьезнее, чем древнее заклинание. Вера и наивные идеалы порой дадут фору даже цепям стихийных башен.

За час мы добрались до берега, и тут Седой перешел к сути: вытащил бумагу и предложил нам стать частью Морского клана. Пока за скромную долю в добыче, нас даже не собирались сдерживать в желании первым делом лично прогуляться до Кладбища, но вот потом… Не сумевшие заработать хотя бы на жизнь рано или поздно превращались в настоящих рабов якобы поддерживающей их организации.

– А если мы откажемся? – я смерил Седого взглядом.

По докладам черных я знал, что в таком случае крысы активировали сигнал вызова, и группа боевиков устраивала новичкам сладкую жизнь, загоняя в долговую яму за спасенную в море жизнь. Вот только наш спутник что-то не спешил повышать ставки.

– То я вас просто отпущу, – старик смог меня удивить. – Есть в вас что-то опасное, и лучше я не получу награду за новичков, чем рискну всем за неделю до окончания контракта.

Седой хрипло захохотал. Теперь на берегу он больше уже не сдерживался и не шептал, каждым своим жестом и звуком напоминая, почему такие, как он, получили прозвище крысы.

– Что ж, тогда мы подпишем бумаги, – я решил сделать ответный жест. Услуга за искренность, почему бы и нет.

– Завтра, – остановила меня Майя. – Сейчас мы прогуляемся до Кладбища, а завтра на закате будем ждать вас на этом месте.

– Хорошо, – Седой не стал спорить. – Тогда вам туда, – он указал на узкую дорожку, начинающуюся на краю бухты. – Чтобы не идти через весь город, те, кто живет у Моря, часто срезают путь именно тут.

Мы попрощались. Седой с Пигмалионом остались приводить в порядок свою лодку, а мы с Майей, прихватив немного вещей из своей, отправились к указанной дороге. Ее упоминали и черные в отчетах, так что в этом наши друзья-крысы точно не соврали.

– Почему остановила меня и не дала подписать договор? Они же люди, бумаги со смертными не имеют значения, – спросил я у жены, когда рядом больше никого уже не было. – Спесь и самомнение – это вполне вписывалось в наш характер. А вот для звериной осторожности надо было подобрать другой образ. Теперь о нас точно доложат.

– Понимаю, но подписывать бумаги тут было бы неправильно, – Майя смогла меня удивить своим ответом. – Это просто чувства, интуиция, но уж слишком они были яркими.

– Возможно, ты и права, – согласился я. – Этот мир слишком живой, сила мертвого демиурга влияет на многое даже сейчас, так что лучше оказать уважение им, чем осторожности крысы.