Где-то есть ты

Видя, как его фигура исчезает за поворотом, бросилась следом, скользя по кафелю, и, задыхаясь. Прочистив горло, что было силы, крикнула:

- Мить!

В эту секунду сзади чьи-то руки схватили меня за плечи и попытались остановить. Это был папа в окружении медсестер.

– Отпусти! – Заорала, отчаянно вырываясь. – Ми-тя!!!

И тут увидела, как он растерянно выглянул из-за угла, убедился, что зовут именно его, и пулей побежал ко мне. Понимая, что миссия выполнена, расслабилась и упала в объятия папы. Ноги моментально стали ватными, тело – невесомым. Отец потрогал мой лоб губами и громко, так чтобы коматозники на пятом этаже тоже слышали, объявил, что у меня жар.

Слышно было, как истерят подбежавшие мама и бабушка. Шум стоял

на все отделение. Через несколько секунд почувствовала, как папа передает меня в руки Мити. Крепкие, горячие, надежные. В таких ничего не страшно.

Стараясь не потерять сознание, уткнулась в его грудь со словами:

– Прости меня... Не уходи...

– Я никуда больше не уйду... Пойдем, тебе нужно отдохнуть. Я буду

рядом, – прошептал мне, улыбнувшись, на ушко и понес на руках обратно в палату.

– Папа...

– Папа здесь, не переживай, – успокоил Митя и поцеловал меня в

мокрый лоб.

– Нет-нет, – промычала, с трудом составляя слова в предложения. Пот градом катился по моему лицу. - Ты – папа. Будешь. Папой. Ты...

Почувствовала, что он остановился и прижал меня к себе крепче:

– Правда?

– Да, – попыталась улыбнуться.

– Только не надо ее подкидывать от радости! – Послышался веселый

Милкин голос.

– Что-что? Это значит, что я стану дедушкой, да? – Радостно закричал папа.

По маминому всхлипыванию догадалась, что она опять плачет. А по

другим характерным звукам поняла, что отец решил ее приобнять.

– Люблю... – прохрипела Мите, вкладывая в признание последние

силы.

– А я-то как люблю! – Услышала в ответ.

Закрыла глаза и, наконец, успокоилась. Теперь можно было полностью довериться его сильным рукам.

Знаю, что пройдут годы, а мы будем все так же безудержно счастливы, воспитывая нашего сына. Сделаю все, чтобы этот мужчина чувствовал себя нужным и любимым. И он обязательно всегда будет рядом. Всегда.

Эпилог

Саша

- Я вчера звонила, ты не брал трубку. – Ее губки поджаты, глаза глядят обиженно, даже зло.

Его рука застывает на самом мягком и округлом участке ее упругой задницы. Прямо на самой вершинке. Вот так бы и шлепнуть, и глядеть, как по коже вместе с мурашками расползается краснота, да интерес уже пропал. Из-за этих, таких знакомых ему слов. Черт бы ее побрал, тупую стерву.

Стараясь подавить тяжелый вздох, он убирает ладонь и улыбается, глядя на лежащую рядом на животе молоденькую нимфу с распухшими от поцелуев губами. Ее темные волосы в беспорядке раскиданы по подушке и так и манят зарыться в них носом. Или намотать на кулак и подтянуть к себе. От этих мыслей яйца снова начинают гудеть, но он уже слишком взбешен, хоть и пытается тщательно скрывать это. Нужно успокоиться. Просто, чтобы уйти без скандала, тихо.

- Разве? – Складывает губы трубочкой, будто вспоминая. Рисует пальцами на простыни круги. – Не видел от тебя пропущенных.

Не глядя ей в глаза, садится на кровати и принимается торопливо натягивать трусы. Шлюхи, конечно, лучше. Пиздят мало, не лезут к тебе в душу и просто ебутся. Порой даже задорно.

Но это, к счастью или сожалению, совершенно не его тема. Он ловит кайф от другого. Для него нет ничего прекраснее чувства полета, когда кажется, что снова влюблен. Пусть эта херня длится всего пару дней, ну, или если сразу не срастается – неделю или две. Но именно в этот короткий отрезок времени можно почувствовать себя почти счастливым.

Да, чары непременно развеиваются. После первого секса или второго. Бывает, что его хватает и на десять свиданий, но крайне редко. Не в его правилах задерживаться с кем-то надолго. Обязательства, требования, нудное бабское нытье или их же по-щенячьи преданный взгляд. А еще слова, сказанные с придыханием. Про то, какой он классный, лучший, исключительный. Вот после этой хрени и надо бежать. Это как сигнал. Следующим этапом неминуемо пойдут истерики.

Вот поэтому шлюхи лучше.

Жаль только, он никогда не любил мараться. Ему нравятся все эти штуки – искренность первого взгляда, притяжение, взрыв эмоций. И первый раз всегда самый сладкий. Просто срыв башки. С продажными девками такого не бывает.

- Уже уходишь? – Жалобно пищит девчонка, перекатываясь на спину.

Он старается не смотреть – знает эти уловки. Призывный взгляд, откровенная поза, выгнутая спина, живот - мягкий, но плоский, с аккуратной впадинкой пупка. Можно было бы… напоследок. Нет. Ему еще переть к Оле. Та, конечно, не упрекает и не названивает, стойко терпит все его отлучки, но тоже стала в последнее время намекать на какое-то развитие отношений.

«Каких в пизду отношений?» - так и хотелось вчера сказать ему, но мясо по-французски, ожидавшее на столе и наполняющее комнату дурманящими ароматами, призывало отложить разговор на неопределенное время.