Где собака зарыта

13. (что-то всегда для чего-то). Когда я проснулся, Моники уже не было, оставила для Ярека записку про постель. Пару часов спустя, когда я выходил в город, то заметил еще один листок, крепко прилаженный к двери и такого вот содержания: «Предупреждаю вас в последний раз. Еще один такой финт, как прошлой ночью, и вы заставите меня обратиться с жалобой в администрацию. Соседка». Мне сразу захотелось написать ей, чтобы и она включала какую-нибудь музыку, по крайней мере во время своих соитий, но у меня не было на чем, за клочком бумаги пришлось бы специально возвращаться в комнату, а я и так уже опаздывал, лишь зазря разволновался с самого утра, потом об этом вроде даже забыл, и только днем, шастая по городу и делая покупки, я сообразил, что с какого-то времени у меня в глубине души слагаются все более и более хамские варианты письма к соседке, на чем я и был сосредоточен, пока вдруг не услышал, как кто-то окликает меня по имени, этим кем-то оказался Рафал. Он только что заметил меня, и вот мы, изумленные точностью шагов Провидения, принялись с сугубой скрупулезностью устанавливать, сколько же разных причин должно было совпасть, чтобы свести нас в такой неожиданной встрече: я должен был забыть купить марки на почте, у Рафала должны были кончиться сигареты, а что до этого? Стоя в очереди на обед, мы все еще продолжали свои вычисления, пока наконец Рафал не вспомнил, что утром у него промелькнула мысль обо мне, так что же это, если не предчувствие? В подтверждение своей догадки он рассказал об аналогичном совпадении, имевшем место несколько дней назад с Доросей. Как бы там ни было, Дорося не часто приходит на ум и не слишком часто с ней можно встретиться, особенно в Гуте. Однако для меня это было не слишком убедительно: именно в тот день я совершенно ничуть не думал о Рафале, предавшись целиком мыслям о соседке, которую тем не менее я так и не повстречал. Подвожу итог: возможно, такие предчувствия и существуют, но как-то трудно отделить их от обычных мыслей, а потому польза от них, самое большее, в их эстетической ценности. Разговаривая так, мы успели перейти ко второму блюду, когда в высшей степени неожиданно возник Мариуш, а вместе с ним — опасность перевода разговора на значительно более высокий уровень, что во время обеда мне не очень-то было кстати, однако по счастливой случайности Мариуш галантно заговорил со мной об одиноко проведенном в опустевшем Жачке Празднике Всех Святых. Эта тема упала на меня буквально как снег на голову, поэтому я ответил (предательски тайно рассчитывая на помощь Рафала), как мне прошлым вечером в туалете показалось, что вернулось Чудовище и поджидает меня за дверью. Рафал не подвел и тут же начал рассказывать о своих собственных встречах с Чудовищем, внушая мне при этом, что я тоже должен был слышать Чудовище, как оно скулило, что, естественно, неправда, ну и начали мы препираться, а потом уточнять события той ночи, когда мы хотели захватить врасплох запертое в уборной Чудовище, а оно, видимо услышав наши шаги, затаилось, не издав ни единого звука. Потом пришла очередь моего самого страшного приключения (сейчас оно уже сильно поблекло в связи с тем, что изложено в параграфе 15): случилось мне пойти в душ, соседняя кабинка была занята, и сквозь шум льющейся воды до меня из нее долетал разговор двух людей. Спустя какое-то время все стихло, показался паренек в халате, выходивший из душевой (при этом все время, пока шел, он оглядывался и как будто кому-то махал рукой). Внешне все нормализовалось, вот только мое любопытство дошло до апогея, а вопрос, один я в этой душевой или нет, не давал возможности спокойно мылиться. В конце концов я не выдержал и заглянул в ту кабинку — она была пуста.