Где ночует зимний ветер

Сергей тщательно готовился к поездке в экспедицию, изучал научные труды. Страницы тетради пестрели выписками. Я их помнила наизусть и часто повторяла:

«Полярный Урал состоит из ряда плоских хребтов, над которыми подымаются отдельные вершины: Народная, Сабля, Карпинского.

Встречаются кварцевые конгломераты и кварциты. Все они сменяются хлоритовыми, серицитовыми, кварцитовыми и графитистыми сланцами».

Рюкзак с образцами оттягивал мне плечи. Но я упрямо шла по маршруту Сергея и собирала образцы. Руки мои покраснели от дождя и мокрого снега. Я хлюпала носом, но не останавливалась.

«Вернется Сергей в лагерь, попрошу, чтобы помог мне разобрать образцы!».

От счастливой мысли я широко и радостно улыбнулась.

Такова особенность людей: каждый видит и помнит свое и по-своему. Не дает мне покоя географическая карта. Не могу поверить, чтобы меня подстерегали одни случайности. Кто-то с умыслом оставил для меня географическую карту в камералке. Теряюсь в догадках: Александр Савельевич или Сергей! Пожалуй, все равно, кто бы так ни поступил, должна сказать спасибо! Стыдно признаться, но должна сказать, что в школе я многое пропустила, прохлопала ушами. Некого совершенно винить, сама во всем виновата! Разве Петруша не хотела нам всем добра. Не призывала хорошо учиться!

От карты не могу оторвать глаз. Передо мной весь Урал. Кажется, я вышла в свой маршрут и двигаюсь от жарких Каспийских степей прямо на север. Путь мой долгий, рассчитан не на один месяц и год. С мешком поднялась на Залаирское плато. Передо мной должен открыться Южный Урал. Хребты Ирендык, Крыктытау, Зильмердан… Пройдет время, собью я не одни ботинки, натру лямками тяжелого рюкзака плечи и подойду к Среднему Уралу. Встретят меня другие хребты: Кваркуш и Полюдов кряж.

На Северном Урале пересеку Поясовый камень. Надо торопиться скорей на Полярный Урал. Как обрадованно я скажу: «Здравствуй, милый Рай-Из! Я пришла к тебе! Знаю, что холода твои от близости Северного Ледовитого океана.

Как поэтично звучат для меня слова Александра Савельевича:

«Полярный Урал протягивается с северо-востока на юго-запад, образуя вместе с Пай-Хоем довольно крутую дугу, выпуклую к востоку. Средняя высота хребта шестьсот — восемьсот метров. Самые высокие вершины — Пайер и Хаута-Саурей.

У 65,5° северной широты Урал расширяется и принимает меридиональное направление. Здесь заканчивается Полярный Урал и начинается Приполярный — самое высокое поднятие Уральского хребта».

Сколько надо мне лет, чтобы обойти весь Урал? Год, два? Я верю, что все это будет. От своего я не отступлюсь. Мой поход начался. Я шагаю за Александром Савельевичем, Сергеем Красновым, Бобом Большим и Бобом Маленьким и за Президентом. Они мои первые учителя и наставники!.

Пожелайте мне счастливого пути и больших открытий!

Ночью я проснулась от холода. Ноги, как льдышки. Сколько я ни терла их одну об другую, ни укутывала, никак не могла по-настоящему согреться. Поднялась, сдернула с гвоздя телогрейку и набросила на себя. Но от тяжести ватника мне не стало теплей, пришлось воспользоваться брезентовыми плащами и куртками.

— Вера, Оля, Галя! — будила я спящих девочек. Но мой голос пропал, а сиплый шепот они не слышали. Я чувствовала, что явно не справляюсь с языком, который вдруг стал огромным и неповоротливым. Не было никакого сомнения, что заболела. Надо принять аспирин, но не хватало сил дотянуться до рюкзака, до его глубоких карманов, набитых заботливой Дядей Степой разными лекарствами.

Полог палатки не задернули; вместе с сырым воздухом врывались капли дождя. Я представила, что к утру дождь еще больше разойдется, а без солнца не согреться.

Незаметно в горы, в тундру, к нам в лагерь пришла осень. Белые ночи кончились. За палаткой стеной стояла чернота. Дождь, тяжелые снеговые тучи, затягивающие постоянно небо, делали ночи в тундре глухими и непроницаемыми.

Я с нетерпением дожидалась рассвета. С ближнего озера доносился гомон встревоженных гусей. Каждый день они все больше волновались, собираясь в стаи…

Незаметно для себя заснула. Разбудил меня тихий кашель. В палатке посветлело, и не нужно было искать разбросанные вещи. На своих местах стояли ящики, койки подруг.

— Хебеня, я пришел…

Я с трудом открыла опухшие веки и увидела перед собой мальчишку в широкой меховой малице, схваченной широким поясом. Капюшон отброшен на плечи. Жесткие черные волосы блестели, на бровях дрожали капельки воды.

— Хебеня, я тебя нашел! Высоко бегал, на Камень. — Он показал в угол палатки, за которым, по его разумению, должен стоять Главный, протекать быстрая Хаута и находиться канава. — Мужиков видел. Землю они долбили. Сказали, ты ушла… Мужика Володьки там не было.

Я удивленно смотрела на мальчишку. Силилась вспомнить, где уже встречала.