Где я, там смерть

Голос ее предательски задрожал, а на глаза снова навернулись слезы.

— Ты была у Тоундса? — тихо спросил он. — Он сказал тебе, что можно потихоньку готовиться к похоронам знаменитого Джека Рэндэла? Это событие облетит весь мир, поэтому все должно пройти по высшему разряду, так ведь?

— Замолчи… не говори так… не надо, — она почувствовала, как из глаз хлынули слезы, и отвернулась, прикрыв лицо рукой. — Все будет хорошо.

— Хорошо? Да, только не у меня. Разве ты не понимаешь, Кэрол? Я умираю. Ты рада? И разводиться не надо, так ведь? Кстати, я тебе не говорил… когда родился Патрик, я составил завещание.

— Джек, пожалуйста! — простонала Кэрол.

— Я все оставляю тебе и нашему сыну, включая мою юридическую компанию. Вы никогда ни в чем не будете нуждаться. Ты будешь богатой вдовой.

— Замолчи! — взвизгнула Кэрол, подскочив. — Замолчи, дурак!

Он сложил губы в ехидную ухмылку, смотря на нее.

— Надеюсь, хоть когда сдохну, ты меня простишь?

Силы покинули Кэрол и, согнувшись, как старуха, она снова присела на постель. Наклонившись, она прижалась к перевязанной груди Джека и спрятала на ней свое мокрое лицо. Плечи ее горестно сжались, так, словно она боялась, что ее кто-нибудь ударит сзади, и Джек обхватил их руками и крепче прижал ее к себе.

— Кэрол… Кэрол, — чуть слышно проговорил он, — ведь ты не бросишь меня… теперь?

Она отчаянно замотала головой, не поднимая.

— Ты обещаешь?

— Обещаю.

— И ты… ты простишь меня?

Некоторое время она молчала и не шевелилась, продолжая лежать в его объятиях.

— Пожалуйста… Кэрол. Мне и без того…

— Да, я прощаю, — перебила она, не дав ему договорить. — Не думай больше об этом. Главное, чтобы ты поправился. Все остальное не важно.

— Я поправлюсь, обязательно, ради того, чтобы доказать тебе, что я больше не разочарую тебя, никогда. Чтобы мы снова могли быть счастливы. Чтобы вместе растили нашего сына… и рожали других.

Он тихо засмеялся счастливым смехом и погладил длинные кудрявые волосы Кэрол.

— Если бы ты оставила меня… я бы не стал бороться. Без тебя моя жизнь не имеет больше смысла. Но теперь, когда я знаю, что ты со мной, я буду жить дальше. Я тебе это обещаю. Ты веришь мне?

Она подняла голову, посмотрела на него покрасневшими мокрыми глазами и улыбнулась.

— Верю.

— А ведь говорила, что никогда больше не поверишь? — лукаво прищурился он. — Точно веришь?

— Верю, Джек. Верю в то, что ты все можешь. Все. Я всегда это знала и никогда не сомневалась. Ведь ты так обожаешь опровергать слово «невозможно»!

Он засмеялся и погладил ее по щеке.

— Скажи, почему ты передумала со мной расставаться? Почему не бросила меня одного в… в такой ситуации?

— Ты сам знаешь.

— Я хочу, чтобы ты сказала.

Уголки губ Кэрол грустно опустились, и она тихо сказала:

— Потому что я люблю тебя.

Обхватив ладонями ее лицо, он притянул его к себе и с чувством поцеловал бледные дрожащие губы.

— Запри дверь, — страстно прошептал он прямо ей в рот.

— Нет, Джек, — она сразу напряглась и попыталась отстраниться, но он не отпустил.

— Да, любовь моя. Я так по тебе соскучился. А ты разве нет?

— Но ты болен…

— Да, и я одной ногой в могиле, поэтому не хочу терять ни минуты, если мне все-таки придется умереть. Может, нам с тобой так мало осталось времени… Помоги мне отвлечься… забыться, хоть на немного… Потому что мне… мне страшно, Кэрол.

Она ничего не ответила, встала, подошла к двери и повернула замок.

Потом медленно разделась под пристальным взглядом мужа и вернулась в его объятия.

Некоторое время спустя она, слегка шокированная, покинула больницу. Не думала она, что когда-нибудь снова окажется с ним в постели после всего, да еще и получит от этого такое удовольствие. Но она забыла обо всем, наслаждаясь его любовью, на которой поставила большой и жирный крест, отдалась ему с прежними самозабвением и страстью, поверив ощущению, что они снова принадлежат друг другу, только друг другу, и иначе быть не может. Только в этой сладости, в этом мгновении счастья, вдруг вернувшегося к ней, была ощутимая горечь и привкус горя… Она обнимала его, целовала, любовалась любимым лицом, а сердце ее обливалось кровью и слезами.

Она не была уверена, но ей даже показалось, что эти слезы бежали и по лицу, когда она тихо постанывала от удовольствия в его объятиях. Но потом ощущение счастья, пусть даже такого странного и горького, вновь покинуло ее. Одеваясь, она чувствовала себя опустошенной и еще более несчастной. То, что между ними произошло, не доставило ей морального удовлетворения, даже наоборот, в душе было почему-то так гадко, так неприятно, как будто ее унизили, подавили, сломали и затоптали. Да, Джек затоптал сейчас ее гордость и волю, надругался над ее обидой, болью, над ее оскорбленными чувствами.

Она сама себя сломала, заставив себя сделать то, что не могла и не хотела. Ради него. Она ощущала, как что-то ломается внутри, когда произносила слово «прощаю», когда обещала остаться с ним.

Это не важно. Ничего не важно. Только бы он жил.

Глава 7