Где я, там смерть

Рэй понимал его замысел, и Джек это знал, наслаждаясь тем, что тот, кто всегда жаждал разлучить его с Кэрол, станет мостиком, по которому она к нему вернется. Джек представлял себе, что сейчас чувствует Рэй, какая ярость его жжет, но он беспомощен.

Оба знали, что Кэрол вернется, что не оставит его в беде, и, забыв обо всем на свете, падет Джеку в ноги, умоляя спасти Рэя. Естественно, Джек его спасет и докажет его невиновность. Докажет, что Даяна была у него дома, и там они были близки по обоюдному согласию, оттуда и его волосок, который она зацепила. А кровь, например, могла пойти у него случайно носом, а девушка, оказывая ему помощь, могла посадить себе на одежду несколько пятнышек. Потом они, например, поссорились, и она ушла. В общем, неважно, как бы Джек развалил возведенную собственными руками стену, за которой он его замуровал, но наверняка он обдумал это заранее. Но даже если все будет именно так, и Рэй снова станет свободным, а обвинение будет с него снято, его дорожка к Кэрол навсегда будет отрезана, потому что он никогда не сможет доказать, что не спал с Даяной. Ни один, ни второй не сомневались в том, что связи с Даяной она Рэю не простит. Возможно, ей не было бы дела то того, если бы он переспал со всеми женщинами мира, но Даяна — это больная тема. Слишком больная, которая не оставляла ни одного шанса на то, что у Кэрол останется к Рэю хотя бы капля уважения. А правда была слишком невероятной, чтобы в нее можно было поверить. Джеку было смешно, когда он представлял, как Рэй рассказывает то, что произошло на самом деле и каким образом его, деликатно выражаясь, семя попало в тело убитой девушки. «Его подложил туда Джек, а я к ней не прикасался!». Подкидная улика, так сказать. И кровь, и волосы. Вот бы следователи повеселились, слушая его признания. Наверное, поэтому Рэй только молчал на допросах, отвечая всего на один вопрос — ты убил — нет, не я. И все. Больше ни слова.

Но Джеку не понравился взгляд, которым посмотрел на него напоследок Рэй. Хорошо знакомый упрямый вызывающий взгляд, который заставил Джека невольно насторожиться. Вскоре он понял, что скрывалось под этим взглядом.

Как и было задумано, Кэрол примчалась назад сразу же, как только узнала о случившемся.

Как и Рэй, она была уверена в том, что с Даяной расправился Джек, сразу убив трех зайцев — отомстив ей, расправившись с Рэем и в очередной раз сломав ее, Кэрол, вынудив вернуться и, скрепя сердце, закрыть глаза на все и просить за Рэя. Кэрол прекрасно это понимала, сердце ее болело от ненависти, но она ни на миг не допустила мысли, даже малейшей возможности, что Рэй сядет за убийство Даяны. Она готова была на все, чтобы этого не допустить.

Она с рыданиями стояла перед Джеком на коленях, понимая, что он один может этому помешать, как понимала, что нет никого, кроме нее, в чьих силах помешать ему уничтожить Рэя. Просила прощения, пообещала лечь в клинику и пройти необходимый курс лечения, а сама про себя думала о том, что никакие клиники не излечат ее от ненависти к Джеку.

Она горько и безутешно оплакивала Даяну, не смотря на свои обиды, вызывая своим искренним горем недоумение у Джека. Он смотрел на нее, как на ненормальную, когда она рыдала над ее гробом, и не смог удержаться, чтобы не спросить, как она может жалеть ту, что предала ее, ненавидела и причинила столько боли. Кэрол подняла на него заплаканные глаза и сказала каким-то чужим хриплым голосом слова, которые навсегда врезались в его память, хоть и вызвали в то мгновение у него лишь ухмылку своей надменной высокопарностью:

— Тому, у кого нет сердца, никогда этого не понять.