Где я?

С голодом боролись с помощью создания коммун, в которые сгонялся и стар, и млад. Люди пахали, сеяли под надзором церковников, но никто не роптал, суровые времена – суровые решения.

Каким образом выживали нелюди, никто не знал, потому что на тот момент между расами контакты практически прекратились. Не до беды соседа, когда горит твой дом. Тем более что отношения, подстегнутые войной, были далеки от приятельских.

Человечество выстояло. Чтобы восполнить потери населения, законы о рождаемости не отменяли целых сто лет. Люди работали на износ. Церковь на это время приняла на себя всю тяжесть ответственности за человечество, выхаживая его, словно больного ребёнка.

– Постепенно, далеко не сразу, – сказал брат Маркус, – церковь стала все больше уходить в тень. Мы не светские власти. Священников никто не готовил к управлению государством. У тех людей не было ни опыта, ни знаний. Знания, полученные опытным путем далеко не всегда вели к верным решениям. Да и люди, какие бы ни были у организации возвышенные цели, не всегда могут устоять перед соблазнами. Испытание медными трубами не самое страшное, гораздо сложнее остаться человеком, будучи обремененным властью.

Когда Кардиналы приняли решение добровольно сложить с себя полномочия, Церковь оказалась на грани раскола. Не всем пришлось по душе предложение передать управление жизнью общества светским властям.

Но и эту страницу истории человечеству удалось перевернуть. В основном за счет появления внешних врагов. Нелюди тоже долго не могли оправиться от удара стихии. Но в отличие от людей, ее источником они посчитали не божественный промысел, а каверзы со стороны самой молодой расы. Кто еще виноват в том, что их постигла такая участь?

Гномы, орки и эльфы выступили единым фронтом в надежде раз и навсегда решить проблему самой короткоживущей расы. Результатом войны на истребление стало заключение договора о ненападении. Люди отказывались от всяческих гонений по отношению к старым расам Арли, а эльфы, гномы и орки обязались пустить к себе эмиссаров истиной веры. Во всех их городах, согласно договору, теперь находился монастырь или церковь Святого Круга. Запрещалось препятствовать появлению неофитов из числа старых рас.

История умалчивает причины столь кабальных условий. Но не в этом суть. Основным итогом договора стало подписание особого соглашения, в котором владыки эльфов, гномов, орков и людей поклялись на веки вечные самой страшной из своих клятв, что приложат все усилия, чтобы не допустить повторения случившегося. Речь, конечно, не о последней войне, а о бойне, которая стала ей причиной.

Высокие договаривающиеся стороны обязались передавать соседям любые сведения, которые могли бы касаться случившегося. Даже намек на намек должен был быть известен остальным, чтобы у всех оставалась возможность принять меры по предупреждению смуты. Предусмотрели все мыслимые и немыслимые варианты, все были готовы дуть на воду, лишь бы избежать новой катастрофы.

Ровно через две тысячи лет история повторилась вновь.

– Мир снова сошёл с ума, – брат Маркус хрипло откашлялся. – Не помогли никакие приготовления и договоренности. Опять горела земля, плавился камень, а человек шел против человека без всяких причин. Цикл вновь повторился, несмотря на любые ухищрения. И теперь прошло ровно два тысячелетия со дня последнего хаоса. Блажен тот, кто ничего не ведает. Замерли в ожидании те, кто помнят. Роют землю и ищут любые намеки те, кто знает. Церковь наготове, но никому не известно, откуда грянет гром.

– А почему бы ни рассказать все населению? – удивился я.

Брат Маркус посмотрел на меня как на умалишенного.

– Начнется паника. Те, кто должен отслеживать признаки, искать необычное, с большой вероятностью пропустят знаки приближающейся беды. И мы получим еще один кризис. Человечество уже оказывалось на грани, нам не всегда будет улыбаться удача.

Я и сам понимал правоту монаха, но с точки зрения поддержания имиджа вопрос, лучше не придумаешь. В меру глупый, в меру наивный, в самый раз для человека в семнадцать лет, паренька, которого нашли на обочине. Одним глазом я не забывал поглядывать на ауру собеседника, чтобы избежать разных неожиданностей. Но тут все оставалось стабильно: не облако, а лоскутное одеяло. Разве что темных цветов поубавилось, видимо, в качестве соперника меня уже не воспринимали, да и кляксы больше не было.