Гавана

Кто-то слышал, что кто-то покупает у бывших солдат военную форму, а бродягам предлагает ром в обмен на старые зеленые рубашки. Кто-то другой сказал, что слышал, будто кто-то видел, как кто-то скупал в разных магазинах спортивных товаров патроны двадцать второго калибра. Еще кто-то заявил, что уже несколько недель в городе не видно некоторых известных людей — лавочников, плотников, фабричных рабочих, не говоря о студентах и бывших солдатах. Где эти люди? Куда они уехали? И что это значит?

Никто ничего не знал. Увы, у Спешнева не было осведомителей в тайной полиции, а в ресторанах и барах для прессы циркулировали только слухи. В этом провинциальном городе не было сети агентов, информаторов и восторженных сторонников коммунизма, которыми можно было манипулировать. У него не было ничего, кроме собственных мозгов, ног и нетерпения. Вокруг царило безумие карнавала.

Он шел, шел, шел и наконец попытался представить, что могло бы стать возможными целями, потому что боялся, что за всем этим стоит честолюбивый молодой человек, невыдержанный и недисциплинированный. Полицейский участок был слишком большим, как и уродливые казармы Монкада, расположенные в северной части площади Марти, на углу Калье-Карлос. Зубчатые стены, прикрывавшие плац, делали здание казарм похожим на замок. Тамошний гарнизон составлял около тысячи человек. Решиться на штурм казарм мог только самоубийца. Или полный болван. Оставались почты (маловероятно), радиостанции и муниципалитет. Цели были очевидные. Их захват больно ударил бы по президенту, заставил бы его потерять лицо, но не власть. Более тонкий человек попытался бы дискредитировать Батисту в глазах его заимодавцев и клиентов, выбрав в качестве символической цели что-нибудь американское, например особняки, принадлежащие служащим «Юнайтед фрут компани». Но через несколько часов здесь высадился бы десант разъяренных морских пехотинцев, что превратило бы Кубу в сорок девятый штат США куда быстрее, чем диктовал ход событий. Неужели этот молодой человек способен на подобное безумие? Даже Спешнев не верил, что он так глуп.

Еще одно: доки. В порту стоят большие американские суда с кубинским богатством, которому суждено стать американским, — с сахаром и фруктами. Если потопить транспорт с сахаром, это вызовет большой резонанс, верно? Кое-кто со смехом вспомнит про боевой корабль «Мэн», взорванный в порту Гаваны много лет назад. Лучше всего будет, если взрыв никого не убьет, а просто заставит судно погрузиться в холодную воду. А если в дополнение к этому взорвать танкер с ромом «бакарди»? Сделать это легче легкого. Сахар и ром превратят порт Сантьяго-де-Куба в самое большое мохито на свете! Красивый жест.

Но тут ему пришло в голову, что так поступил бы он сам, Спешнев, Спешнев Испанский, лучший ученик Левицкого, настоящий мастер своего дела. Кастро такое не по плечу. Кастро слишком тщеславен и слишком самовлюблен для столь тонкого дела. Ему просто нужно что-нибудь взорвать и прославиться; его воображение бедно и ограниченно. Нельзя доверять человеку, который неспособен разыграть хороший вариант защиты Руи — Лопеса.

Спешнев потратил на поиски весь остаток дня, но видел лишь потных людей, важных американцев и целую армию вооруженных охранников. Американской собственности ничто не угрожало, карнавал шел своим чередом, но люди с автоматами маячили повсюду. Здесь никто ничего не мог сделать. Даже такой маньяк, как Кастро.

* * *

Роджер и Френчи преуспели больше. Они встретились с сотрудниками политического отдела компании «Домино Шугар». Обедали с главой службы безопасности и другими важными шишками «Юнайтед фрут». Провели совещание с представителями компании «Бакарди» в штаб-квартире последней. Проконсультировались со своими осведомителями из кубинской тайной полиции в похожих на старинный замок казармах Монкада.

Новости повсюду были одни и те же, если это можно было назвать новостями. Ничего определенного. Никаких признаков. Никаких следов. Ни сыщики, ни агентурная сеть ничего не сообщали. И все же в воздухе витало какое-то гнетущее чувство. Языческий праздник был великолепным прикрытием для некоей насильственной акции. Все пьяные, все глупые, все (или почти все) сексуально возбуждены и неспособны думать ни о чем плохом. Возможно, все это было чистой интуицией или предрассудками. Возможно, людей сводили с ума звезды. Возможно, так на них действовало лето, усиливавшийся с каждой минутой зной, ром, обнаженные женские плечи, красивые женские ноги и гладкая женская кожа.

Стоп! Кто-то подслушал, как кто-то сказал, что что-то приближается...

Да. Карнавал.

Нет. Что-то другое.

Это. Это? Да, идиот, именно это!

Когда?

Во время карнавала.

Кто стоит во главе?

Сам знаешь кто.

Назови его имя.

Имя — это тайна. Не могу сказать. Даже у стен есть уши, так что лучше помолчать. Но что-то приближается.