Гавань измены (ЛП)

Стивен, вырвавшись из тумана снотворного, открыл налитые кровью глаза и с нескрываемой ненавистью посмотрел на друга: Джек вырвал его из удивительно яркого сновидения, в котором чувства миссис Филдинг к нему были такими же пылкими, как и его собственные. Стивен вытащил восковые шарики из ушей и спросил хриплым глуповатым голосом:

— Который час?

— Полтретьего и сырая промозглая ночь, — сказал Джек, пока отдергивал шторы и раскрывал ставни, впуская солнечные лучи. — Ну же, так не пойдет.

— Что тут творится, сэр? — спросил Бонден, стоя в дверях. Он и Киллик пришли в кухню, как раз когда горничная спустилась со своей историей о крови, текущей из-под двери, точно как в случае с семнадцатым номером, и голове бедного джентльмена, практически отрубленной от тела, настолько, без сомнения, чудовищным оказался удар, и о необходимости уборки после такой трагедии.

— Доктор должен быть во дворце через семь минут, вымытый, выбритый и в парадной форме, — сказал капитан Обри.

Стивен в ответ недовольно пробубнил, что его присутствие необязательно, и встреча, как бывало ранее, прекрасно пройдет без него, а это сообщение от командующего должно рассматриваться не как приказ, а как простое приглашение, которое можно принять или отклонить, согласно...

Джек, однако, вышел во время этих замечаний, а ни сочувствия, ни понимания со стороны Бондена и Киллика ждать не стоило, и доктор Мэтьюрин не сказал больше ни слова, пока не оказался в кресле в зале заседаний незадолго до прибытия главнокомандующего.

Его лицо выглядело необычно розовым из-за растираний, форма и даже ботинки — все на своем месте, парик крепко и ровно сидел на голове, но глаза все еще оставались мутными от недосыпания, и его ответ на приветствие сидящего рядом Грэхема мало чем отличался от звериного рычания.

Это ни на мгновение не смутило Грэхема, слова потоком полились из него, когда он шепнул Стивену на ухо:

— Знаете, что со мной сделали? Испортили мой обед. Я теперь не отплываю в четверг на возвращающемся обратно «Дромадере». Нет, сэр. Я должен сегодня, ровно в половине первого, подняться на борт «Сильфиды». Испорчен, испорчен, мой обед совершенно испорчен, и во всем виноват этот ушастый придурок Фиггинс Покок. Вон он сидит, безграмотный, неуёмный болван, рядом с секретарем адмирала. Вы когда-нибудь видели такую отвратительную жирную морду?

Стивену встречались морды и похуже, причем нередко. На самом деле, несмотря на то, что в ушах и носу мистера Покока росло невероятное количество волос, а кожа на щеках напоминала цветом сухой и обожженный желтый кирпич, рядом с мистером Грэхемом он смотрелся неплохо.

Хотя и не особо красивое, лицо Покока выглядело решительным, зрелым и умным, в чем сильно превосходило лицо секретаря адмирала, человека на удивление юного для такой серьезной должности. Не то чтобы мистер Ярроу выглядел глупым, но производил впечатление личности беспокойной, неопытной и изнуренной. Сейчас он с огромной пачкой бумаг в руках склонился над мистером Рэем и почтительно его слушал.

Вошел главнокомандующий, сэр Фрэнсис Ивс, и совещание началось. В точности как предсказывал Грэхем, было произнесено очень много слов и очень мало было сказано. Некоторое время Стивен неотрывно смотрел на сэра Фрэнсиса: маленький, коренастый адмирал, довольно почтенного возраста, но в хорошей форме и не сгорбленный годами, одетый в великолепный мундир. В нем ощущалась неуемная энергия и прирожденная властность.

Хотя он принадлежал к известной флотской династии и добился заметных успехов на службе, уже несколько лет его не назначали командовать силами на море, поговаривали, что он намеревается командовать Средиземноморским флотом так, чтобы наконец заслужить звание пэра: оба его брата стали лордами, и он готов был на все, чтобы их нагнать.

Как только разговоры продолжились, адмирал посмотрел из-под тяжелых век на собравшихся офицеров и советников, оценивая их, но никак не выражая своего мнения. Было заметно, что этот человек вполне привычен к подобным собраниям.

Мистер Рэй также умел высиживать длинные бессмысленные речи без какого-либо проявления эмоций, но его тесть, контр-адмирал Харт, офицер, примечательный лишь своим богатством, причем недавно унаследованным богатством, и малым опытом мореплавания, таким навыком не обладал.

Контр-адмирал сверлил взглядом сэра Хильдебранда, пока губернатор все продолжал говорить, что хотя посторонние лица, возможно, и могли получить какую-то информацию, ни один из подчиненных ему департаментов в этом, по-видимому, не виноват; что он всецело доверяет своим офицерам, секретариату и всем, кто имеет отношение к гражданской администрации.

Понаблюдав за сэром Фрэнсисом достаточно долго для того, чтобы понять, что его выдержка не иссякнет, и к обсуждению важных вещей он перейдет позже, на совещании в узком кругу, Стивен потерял всякий интерес к происходящему и сидел с опущенной головой, время от времени позволяя себе задремать или угрюмо пожевать кусочки от ломтика тоста, который успел бросить в карман, пока Бонден отвернулся.