Гаунтлгрим

Конечно, первое, что Алегни сделал в качестве командира, — вызвал своего главного разведчика и убийцу Баррабуса Серого, что последнему совершенно не понравилось. Убийца жил в относительной роскоши в Калимпорте, используя свои навыки в работе на незерильских агентов, желающих управлять уличной торговлей в городе. Это было прекрасное время, поскольку не приходилось иметь дело с Херцго Алегни.

Тифлинг понимал, что единственная вещь, которую Баррабус Серый ненавидит, — это рабство. Асассин мог существовать в иерархии, но никогда не жаждал командной работы. Алегни знал, что убийца всегда действует независимо, выполняя приказы пашей Калимпорта или других нанимателей за определенную плату. Тифлинг изменил это, хотя то подчинение, которого он и другие из незерильской знати добились от убийцы, было лишь результатом магического принуждения.

По мнению Баррабуса Серого, он был рабом. Его редко били или мучили с помощью волшебства, требования к нему никогда не были чрезмерными, он мог жить роскошной жизнью, по критериям многих людей, в Мемноне или Калимпорте — всюду, где пожелает. Но принуждение оставалось, и тифлинг знал: это мучит убийцу.

Херцго Алегни повернулся лицом к подчиненному и сказал:

— Предлагаешь оставить город в покое?

— Они враги наших врагов, — ответил Баррабус. — Но они друзья Глубоководья, а значит, нашими друзьями быть не могут.

Алегни кивнул и продолжил:

— Тогда позволим им и Тею уничтожать друг друга. Побудь немного в городе, проведи там столько времени, чтобы хватило разузнать и сообщить мне о каких-либо существенных изменениях, но не более.

— А мост?

— Пусть называют его, как хотят, — решил Алегни, хотя не мог не вздрогнуть, выдавая истинные чувства при произнесении этих слов.

Тифлингу следовало соблюдать осторожность, ему необходимо было найти способ восстановить свое положение в империи, не тратя ресурсов.

— Немного времени в городе, — повторил Баррабус. — А потом возвратиться на юг?

— Здесь бушует война, а ты хочешь уехать? — сердито сказал Алегни, давая тот ответ, которого, как он знал, Серый и боялся. — Потом в лес Невервинтер. Я не буду давать тебе какое-то определенное задание, но ожидаю, что ты принесешь пользу в борьбе с моими врагами. — Тифлинг вручил Баррабусу мешочек, который, судя по звуку, был полон мелких металлических флаконов. — Отпугнет немертвых тварей; твоя цель — дураки, называющие себя служителями Ашмадая. Убивая их, окропляй тела этой освященной водой, чтобы лишить Кольцо Страха пищи и новых слуг.

— Ты называешь ашмадайцев дураками потому, что они служат демону? — с усмешкой спросил Баррабус, намекая на родство хозяина.

— Иди, Баррабус, — приказал Алегни. — Каждые десять дней ты должен приносить новости из Невервинтера, а также дань в виде меток культистов Ашмадая. Не разочаруй меня, иначе отправлю служить в ударных войсках под началом одного из моих младших командиров.

— Там! Еретик!

— Убейте его!

Трое ашмадайцев помчались вперед, размахивая копьями.

— Он вошел в лес! — вопил один.

Действительно, он вбежал в лес и взобрался на дерево с изяществом и скоростью, которым позавидовал бы дикий кот. Сидя на дереве, Баррабус с интересом наблюдал за подходом культистов. Он, конечно же, понимал, почему Алегни ненавидел этих фанатиков: даже не будь они смертельными врагами Незерила, ашмадайцы были похожи на животных, и даже хуже, поскольку одним из аспектов их служения был отказ от всякой логики, тактики и стратегии. Служение демону предполагало лишь жажду убийства, не отягощенную размышлениями.

Идиоты.

Баррабус покачал головой, осознавая глупость всего мероприятия. Он перевел взгляд вниз, чтобы следить за тремя безумными фанатиками, вошедшими в рощу. Убийца встал на своем суку, снял плащ, повесил его на ствол и исчез в переплетении листьев и ветвей.

— Он на дереве! — крикнула одна из ашмадайцев мгновение спустя. Женщина радостно ткнула пальцем и даже начала подпрыгивать, ликуя в предвкушении.

— Нет, его там нет, — возразил Баррабус, стоя за спинами преследователей.

Женщина прекратила прыгать. Культисты обернулись.

— Возможно, там его плащ, — произнес убийца.

Он стоял, положив левую ладонь на рукоять меча. Большой палец правой руки был засунут за пояс между волшебной пряжкой и вторым клинком, магическим длинным кинжалом — подарком одного из влиятельных уличных кланов Калимпорта.

— Вы желали поговорить со мной, я полагаю, — поддразнил он, и после небольшой паузы троица с криками бросилась на него.

Баррабус выставил клинки перед собой, правой рукой мгновенно активировал волшебную пряжку и, когда та щелкнула, схватил оружие и бросил в противников.

Женщина издала булькающий звук и стала заваливаться навзничь с ножом, засевшим глубоко в горле.

Двое других продолжали наступать: один слева, используя свой жезл как копье, другой размахивал скипетром как булавой, заходя справа. Они либо не заметили, что их численность сократилась, либо не обратили на это внимания.