Гастролер

В общем, с того схода наметился глубокий раскол в воровских рядах. То, за что отчаянно боролась советская власть, начиная еще с товарища Берии, развязавшего по лагерям «сучьи войны», а потом при хрущевском правлении, когда гэбэ постаралось истребить законных воров как класс, продолжилось руками сторонников нэпмановского закона. Этот раскол рано или поздно должен был привести к открытой войне между двумя воровскими лагерями.

И привел.

* * *

Егор представил мне своеобразный отчет о проделанной им работе за два года. Мы, по обыкновению, сидели с ним в ресторане гостиницы «Националь», где в последнее время частенько виделись. Нестеренко стал большим человеком, членом президиума Академии наук, уважаемым ученым с мировым именем, советником высших кремлевских чиновников, и ему было негоже принимать у себя в институте вора в законе. Вот мы и встречались с ним в стороне от чужих глаз, либо у него на даче, либо затерявшись в толпе респектабельных господ-интуристов, за ширмочкой отдельного кабинета.

— Смотри, Гера, — говорил Егор, — вот что выходит по моим прикидкам. Самые для вас перспективные на сегодня направления работы — это подпольный бизнес, теневики, или цеховики, называй их как хочешь… От мелочовки вроде частных машинисток-надомниц до крупняка — ателье индпошива, дома бытовых услуг, прачечные вплоть до мелких фабричек в провинции. Спичечные фабрики, электроламповые заводики, фабрики по производству упаковочных материалов, авторемонтные предприятия, обувные фабрики и прочая и прочая…

— Слушай, Егор, это же хренотень какая-то: дома быта, прачечные, авторемонтные предприятия, какие-то фабрики со спичечную головку, коробки — полный бред! — скривился я. — Расскажи кому из наших — засмеют! Ну что мы там поимеем… Надо искать что-то более-менее крупное, доходное, а тут… спички!

— Ничего ты, Гера, не понимаешь, — терпеливо внушал Егор. — Именно вот на таких малюсеньких производствах и делаются миллионы! Здесь перспектива в будущем. А из гигантов советской индустрии с большими объемами производства и ресурсов ты сможешь выдавить гроши, которые в сравнении со стабильным и незаметным производством маленького рентабельного предприятия просто пустая трата сил! Все самые крупные воротилы теневого бизнеса сидят сейчас вот на таких спичечных фабриках да на городских свалках, Гера, я уж не говорю об этих самых прачечных, химчистках и ателье. Гы не можешь себе даже и представить, сколько таких маленьких предприятий разбросано по стране, и все эти фитюльки, или большинство из них, работают в сфере непланового производства, то есть вне жесткого контроля со стороны советской власти. Ты хоть представляешь, какие тут перспективы?

— Ну, ладно, давай дальше показывай, что ты там надумал. Нечего интриговать, — нехотя согласился я.

— Хорошо. Возьмем все ту же фабрику по производству картонных коробок. Состоит такая производственная единица, скажем, из одного-двух цехов, склада и администрации, и работают на таком производстве люди в основном ущербные: инвалиды, калеки, бывшие зэки и так далее и официально имеют мизерные зарплаты. Это норма для всей страны. А придет на такое предприятие умный, оборотистый делец и увидит… Что он увидит, а, Гера?

— Не делай из меня дурака! — буркнул я.

— Он увидит, что деньги валяются кучами на бесхозном дворе этой самой фабрики — только не поленись, подними… Он, не стесняясь, и поднимает их. Налаживает связи с покупателями, поставщиками, снижает издержки… Естественно, накидывает работягам премиальные, чаще всего это деньги, не проходящие через бухгалтерию, и все — этот завод фактически становится его собственностью! От уборщицы до бухгалтера, все будут на него молиться. И он может развернуться как полноправный хозяин. В отличие от генерального директора металлургического гиганта или машиностроительного комбината, он полноправный хозяин.

— На фитюлечном предприятии? — опять не выдержал я.

— Да это только кажется, в том числе и всяким проверяльщикам, что на таком несерьезном производстве заработать большие деньги нельзя. Но именно из копеечек, льющихся беспрерывным потоком, и складываются стабильные капиталы. А таких потоков по стране великое множество. Вот и представь, что лучше — хапать кусками или клевать по зернышку…

— Знаешь, хапнуть все же дело поприятней!

— Я такого подхода не одобряю, — покачал головой Нестеренко. — Типично советский подход — неумение или нежелание мыслить стратегически. Но ты же сам должен понимать, что сегодня хапнул раз, а после полгода сидишь на голодном пайке до следующего хапка, да еще и следствие за тобой бегает, так как заметно это очень со стороны органов, а я тебе толкую про предсказуемую стабильную безопасную прибыль.

— И что ты конкретно предлагаешь?

— Вам надо взять это море мелких предприятий под свой контроль и брать с них своего рода оборотный налог, примерно от десяти до двадцати процентов с прибыли — в зависимости от спроса на продукцию этого предприятия.

— Говори проще! Как нам определять наш процент? Как определяется оборот и прибыль — вот что ты мне скажи!