Гассенди

Для этого были, впрочем, достаточные основания. Молодой профессор философии чем больше изучал схоластический перипатетизм, тем больше в нем разочаровывался, тем прочнее убеждался в его неубедительности и несостоятельности. А преподавал он неизбежно именно католически препарированный аристотелизм. Как же он преподавал эту неприемлемую для него официальную философию? Вот как он сам рассказывает об этом своему почтенному другу генеральному викарию Экса Жозефу Готье: «…когда мне потом пришлось целых шесть лет исполнять в академии Экса обязанности профессора философии, и именно аристотелевской, то хоть я и старался всегда, чтобы мои слушатели умели хорошо защищать Аристотеля, однако в виде приложения излагал им также такие взгляды, которые совершенно подрывали его догматы.

И если первое я делал в силу известной необходимости, вызванной условиями места, времени и окружающей среды, то второе — из-за того, что умалчивать об этом я считал недостойным порядочного человека; такой подход давал слушателям разумное основание воздерживаться от одобрения вышеназванной философии» (5, т. 2, стр. 11). Другими словами, изучение схоластического аристотелизма состояло в том, чтобы как следует знать оружие идейного противника, дабы уметь с ним успешно сражаться. Такому курсу философии не место было в иезуитском коллеже и ни в одном тогдашнем учебном заведении. Два года спустя после прекращения преподавательской работы в Эксе, в августе 1624 года, в Гренобле была опубликована анонимно его первая книга с выразительным заглавием: «Парадоксальные упражнения против аристотеликов, в которых потрясаются основы перипатетического учения и диалектики в целом и утверждаются либо новые взгляды, либо, казалось бы, устаревшие взгляды древних мыслителей».

В том же году Гассенди впервые посещает Париж, куда снова приезжает в конце 20-х — начале 30-х годов. Во время пребывания в Париже он знакомится с рядом видных ученых и философов, постоянная переписка с которыми и личное дружеское общение продолжались впоследствии долгие годы. Этому сближению способствовали не только философские интересы, но и широко привлекавшие внимание ученых того времени открытия в области астрономии — науки, увлечение которой присуще Гассенди на протяжении всей его жизни. Сохранился (и посмертно был опубликован) его астрономический дневник, в который в продолжение почти сорокалетия он записывал свои повседневные нескончаемые астрономические наблюдения.

В 1626 году утвержденный в качестве каноника диньского кафедрального собора, Гассенди, интенсивно продолжая свою научную деятельность, приступил к исполнению обязанностей священнослужителя. Он пользовался всеобщим уважением прихожан, и его церковные проповеди этому способствовали в значительной степени. К своим проповедям он тщательно готовился, и они доставляли ему большое моральное удовлетворение. Вот что сам он рассказывает об их содержании в своем письме к Люилье (от 6. II. 1633): «Я не проповедовал ничего иного, кроме как против разнузданности (contre les debauches) нашего времени… Вся моя деятельность заключалась в одних лишь чисто нравственных рассуждениях. И при этом я всячески уклонялся от всех тех возвышенных материй, о которых другие толкуют с наших кафедр…» Таким образом, подобно тому как свои философские курсы Гассенди использовал для дискредитации схоластики, свои церковные проповеди он использовал для чисто этических нравоучений.

В 1628 году Гассенди совершает вместе с Франсуа Люилье (государственным казначеем, с которым он подружился в Париже) длительную поездку в Голландию. Девять месяцев, проведенных в этой стране, имели немалое значение в окончательном формировании научного образа мысли Гассенди. Там по сравнению с Францией была гораздо большая свобода мысли (не случайно переселился туда Декарт). Гассенди познакомился и общался там со многими передовыми учеными, с которыми затем, по возвращении на родину, состоял в переписке, обмениваясь мнениями о новых научных открытиях и дискуссионных проблемах.

Возвратившись домой и продолжая исполнять свои обязанности настоятеля кафедрального собора, Гассенди все свободное от этих обязанностей время неустанно посвящал разработке своего философского учения, противопоставляемого им схоластике, не прекращая при этом астрономических и физических наблюдений и экспериментов. За это десятилетие им были опубликованы наряду со специальными астрономическими работами яркие полемические философские произведения, которые представляют большой историко-философский интерес и будут нами рассмотрены в дальнейшем.