Гассенди

Бретт правильно оценивал дух его «скептицизма»: «У Гассенди нет сомнения в ограниченности наших возможностей… Но мы не находим у него скептицизма, парализующего надежду или охлаждающего отвагу в исканиях…» (31, стр. 20). Возникает вопрос, окончательны или преходящи эти границы. «Гассенди не дает прямого ответа, но он как бы считается с возможностью, что со временем (возможно, бесконечным) непознанное может обнаружиться» (31, стр. 180). Разделяя это мнение, Блош резонно заключает отсюда, что было бы неверным истолковать антидогматизм Гассенди как скептический или агностический: он утверждает не несостоятельность, а несовершенство нашего познания, границы которого относительны и подвижны (28, стр. 101).

Конечная цель философии — достижение мудрости. Философ — ее искатель и ревнитель. Мудрость же двуедина: она заключает в себе постижение истины и нравственное совершенство, разумное миропонимание и разумное жизнеустройство, умение правильно мыслить и правильно жить. «В философии две части: предмет одной — истина, другой — нравственность. Физика разыскивает истину обо всех вещах, этика стремится достичь честности нравов. Обе они совместно способствуют мудрости» (4, т. I, стр. 1). Стремление к философии делает человека мудрым и способным управлять собой. А «отсюда вытекает, что как юноша не должен откладывать занятия философией, так и старик ни в коем случае не должен уставать заниматься ею» (5, т. I, стр. 111).

Тем не менее, несмотря на свою двузначность, структура философской системы Гассенди не двух, а трехчастна. Ее первым разделом, служащим преддверием миропонимания и жизнеутверждения, является «Логика», как называет ее Гассенди в своем завершающем труде, или «Каноника», как он называет ее в «Своде философии Эпикура». Причем этот раздел нисколько не уступает как по своей роли в философском учении Гассенди, так и по своему историческому значению двум последующим частям его теоретического построения.

Термин «логика» объемлет в системе Гассенди круг вопросов гораздо более обширный и разносторонний, нежели понятие «логика» в современном понимании. Для Гассенди последняя лишь одна из составных частей его «Логики», наряду с теорией познания и методологией в самом широком проблемном охвате, включающем учение об истине, ее источниках, средствах обретения, критериях, задачах и возможностях. Логика в широком смысле слова устанавливает место и функцию логики в узком смысле в процессе познания. Логика устанавливает правила, каноны, нормы, законы достоверного познания, необходимые для «врачевания духа» и избавления от «мрака невежества».

Фундаментом гносеологической концепции Гассенди является аксиома сенсуализма: «Nihil est in intellectu, guod non fuerit prius in sensu» (нет ничего в разуме, чего ранее не было в чувстве). «Известно, во-первых, что всякое наше познание есть познание чувственное, или происходящее от чувств; поэтому бесспорно также, что мы можем составить суждение о какой-либо вещи только тогда, когда нам о ней что-либо говорят чувства» (5, т. 2, стр. 341–342). Так думал и Аристотель. Но в этом вопросе, даже в своем первом боевом выступлении против аристотеликов, Гассенди высказывает свою полную с ним солидарность: «…это слишком хорошо известно, чтобы об этом надо было говорить» (там же, стр. 342). Он неоднократно возвращается в своих последующих работах к этому основоположению своей теории познания, утверждая и отстаивая его от приверженцев противных воззрений, не воздающих должного данным «внешнего чувства», предварительно воспринимаемым интеллектом. Как и в первом своем философском произведении, так и в последнем он твердо и неуклонно придерживается убеждения, что «всякое рассуждение коренится в чувствах» (4, т. I, стр. 92).

Вполне закономерно, что первый раздел «Логики» в «Своде философии» посвящен изложению восемнадцати канонов «непосредственного восприятия вещей», предшествующих канонам логики в собственном смысле слова и гносеологически первичных по отношению к ним. Утверждение молодого Маркса о том, что эпикурейская философия «исходит из сферы чувственного и возводит ее, по крайней мере в познании, в высший критерий» (2, стр. 171), в полной мере относится к неоэпикуреизму Гассенди. И несмотря на то, что Локк, как установлено архивными исследованиями, будучи знаком с соответствующими высказываниями Гассенди, нигде не упоминает о нем, точно так же как не упоминает о нем и Кондильяк, исторической истиной является то, что основоположником сенсуализма не только во французской, но и в общеевропейской философии нового времени был не Локк, а Гассенди, как убедительно доказал Ж. Куароль в своем докладе на конгрессе в честь трехсотлетия со дня смерти Гассенди. Свод его философии — «подлинное евангелие чувственного восприятия» (26, стр. 85).