Гарри Поттер и варианты бытия

– Но, почему? По большому счёту, ты больше всех подходишь для этой должности. Тебя уважают, ты выиграл Турнир Трёх Волшебников, ты сильный маг и прекрасно учишься. Рональд стал старостой только потому, что не было тебя, единственного достойного кандидата!

– Какая разница, почему? Рон – староста. Нельзя играть этой должностью, как мячиком! Отобрать эту должность можно только... только если случится что-то очень плохое! А Рон ничего плохого не сделал! И вообще, все подумают, это сделали только чтобы назначить старостой меня, а что будет чувствовать Рон? А его родители? Они ведь все мои друзья! Нет, профессор! Так нельзя!

– Что ж, Гарри, скорее всего ты прав, просто Рональд действительно не слишком хорошо справляется со своими обязанностями и из-за этого профессору МакГонагалл и Гермионе порой бывает очень сложно.

– Я понимаю, но Вы же сами говорили, что надо выбирать между простым и правильным! Ведь так?

– Хорошо, этот вопрос мы закрыли. Кстати, а ведь в той вселенной ты был старостой. Как такое случилось, ты же появился в школе не раньше начала октября?

Гарри поморщился. Конечно, было приятно, что его выделили, но сами обстоятельства... Он вкратце рассказал директору историю с ранением Невилла и своим назначением.

– Да, – задумчиво протянул Дамблдор, – интересная история... И она напомнила мне один вопрос, который ты задал мне на рождественском ужине...

– Пророчество о том, что...

– Да, да, то самое пророчество, которое сделала Трелони в моём присутствии. Ты говорил, что аналогичное пророчество есть и в той реальности? Тебе его рассказывали?

– Папа не относится к этому слишком серьёзно, профессор, он рассказал мне только в общих чертах, – Гарри, не желая давать директору возможность подогнать текст местного речения под то, что он уже знает, решился на откровенное враньё. Директор, похоже понял этот манёвр, поэтому хитро улыбнулся и рассказал Гарри то же самое, что рассказывал до этого Невиллу.

– А теперь скажи честно, оно сильно отличается от того, что ты узнал в другой реальности? – лукаво сверкнув своими очками-половинками спросил Дамблдор. Гарри смутился. Директор подбодрил его: – Ничего страшного, мой мальчик! Я не обижаюсь! У тебя действительно было много неприятностей из-за меня, но я всё равно желаю тебе только добра!

Гарри вздохнул и сказал:

– Слово в слово... – а потом, словно оправдываясь: – Но папа действительно считает, что это не важно! Он считает, что проблема не в Волдеморте, а в политике Министерства!

– Есть и такая точка зрения, – кивнул директор. – И в чём-то он прав. Я тоже считаю, что Волдеморт это только внешнее проявление болезни, которой больно наше общество, но, как это ни парадоксально, именно он даёт нам шанс вылечить эту болезнь раз и на всегда. Впрочем, – он взглянул на часы, – об этом мы ещё поговорим. К сожалению, сейчас время уже позднее, а я должен ещё сказать тебе кое-что очень важное.

– Да, профессор?

– Ты уже человек достаточно взрослый, поэтому можешь сам принимать решение, в частности, кому говорить об этом пророчестве, а кому нет. Я хочу, чтобы принимая такое решение ты помнил о том, что Волдеморт относится к этому пророчеству очень серьёзно, а поэтому каждый, кто его знает подвергается большой опасности. Опасности подвергается и сама профессор Трелони, ибо, хоть она и не помнит, как изрекает пророческие слова, получить текст из её подсознания вполне возможно. Надо ли тебе говорить, что после этого Волдеморт не оставит её в живых?

– Я понимаю, – ответил Гарри очень серьёзно. – Кто ещё знает об этом пророчестве?

– Очень хорошо, Гарри, что ты всё это понимаешь. О пророчестве знают несколько доверенных людей, из учеников я рассказал его только Невиллу. Как бы то ни было, его оно тоже касается. Я говорил ему то же, что и тебе, но на всякий случай, будь добр, напомни ему ещё раз то, что я рассказал тебе о связанных с пророчеством опасностях.

– Хорошо, профессор, – ответил Гарри. – Я могу идти?

– Давай я лучше провожу тебя, а то время позднее, не хотелось бы, чтобы из-за меня у тебя были неприятности. И, Гарри, ты не хочешь больше ничего спросить, или рассказать?

Спросить можно было о многом, но увы, большинство этих вопросов были либо риторическими, либо такими, что ожидать правдивого ответа по существу не приходилось, поэтому Гарри только сказал: "Нет, профессор", а помолчав немного, добавил: "Мне надо подумать." Добавил большей частью для того, чтобы смягчить резкость ответа...

...Странное было у Гарри ощущение после этого разговора. Странное, ибо он вдруг очень чётко осознал разделение между "раньше" и "сейчас". Раньше, до того, как он побывал в другой реальности, Гарри разозлился бы на директора, что тот не рассказал ему такую важную вещь, потом преисполнился бы значимости своей миссии и бросился бы рассказывать услышанное своим друзьям: Рону и Гермионе. Сейчас он, по большому счёту, не узнал для себя ничего нового, только понял окончательно, зачем он нужен Дамблдору и почему тот так стремился выдрать его обратно в эту реальность и запихнуть во всю эту волдемортовщину.