Гарри Поттер и современная магия 3

Едва лишь Гарри перешагнул порог столь не любимого им дома, как пухлая рука дяди Вернона совершенно немилосердно схватила его за волосы и прямо за них его приволокли в гостиную. Там мальчик получил сбившую его с ног оплеуху. Взрослый мужчина это всё-таки не сверстник и устоять против такого никакой подготовки не хватит, особенно если тебе всего навсего восемь. Одновременно с падением раздался треск не выдержавшей хватки за ворот рубашки и сопровождающие его гневные вопли.

Понятными из них были только “да как ты посмел”…, “моего Дадли”… “неблагодарная тварь…” “я научу тебя как зубы моему мальчику выбивать”. Свист и спину, и ягодицы обожгло дикой всепоглощающей болью. Ещё и ещё, под конец экзекуции Гарри дядю уже и не слышал. Только и разобрал слова тёти о том, что мол только не до крови, мне же это всё убирать. “Сам уберёт” — огрызнулся в ответ озверевший после жалоб любимого сынули старший Дурсль и что есть сил замахнулся вновь. Раз второй третий, действия его сопровождались криком. "Дурь выбью", "Поганый щенок", “отродье алкаша и шлюхи, ты у меня своё место запомнишь”. На четвёртом* мальчик попросту отключился. И того, как буквально протаранив головой стенку чулана и оказался в оном, уже вовсе не ощутил. Всю следующую неделю из чулана его не выпускали. Из еды стакан воды и кусок засохшего, а нередко ещё и плесневого хлеба. В школу же Дурсли сообщили, что мальчик якобы приболел.

Когда спустя неделю его выпустили и всучив кое-как собранный портфель без какого-либо завтрака выперли за дверь, мальчика откровенно шатало. Как до школы дошёл, было не понятно. Но дошёл и даже уроки отсидел. А после звонка в его голове была только одна единственная мысль. “Всё, что не форс мажор – не основание”. И так как арест с него сняли и повеления из школы сразу же идти домой не выдали…

На открывшего ему дверь сенсея мальчик попросту чуть ли не упал. Только и смог пролепетать что-то про тренировку и непреодолимую силу. На большее возможностей его организма попросту не хватило, магия магией, но и она не всесильна. И даже то, что всё зажило как будто бы ничего и не было, не так чтобы помогло. Голодание то оно и в Африке голодание. На паре кусочков хлеба и на том же количестве стаканов воды за неделю далеко не уедешь. А в то время, пока затуманенное сознание ребёнка выдавало малопонятный, практически бессвязный бред, Тацуя ребёнка на руках переносил в свою спальню. Не на диван же, ну право же слово. Мальчишка температурил и нуждался в срочной медицинской помощи.

Именно так юный Гарри впервые столкнулся с таким понятием, как капельница. А когда та, к огромному сожалению, Тацуи не помогла, да ещё и общий физический осмотр выявил нешуточную в случае ребёнка потерю веса, в ход пошла уже магия, ведь он высший маг как никак. Диагностика, чертыхания на собственную беспомощность и полную неспособность к целительству. И наконец вспомнил о некогда подаренном братом сердце жизни. Вытянул из за пазухи кулон, некогда подаренный ему братом. О своём кулоне Тацуя, признаться, уже и забыл. Он уже давно им не пользовался и тем не менее сработал подарок в точности как положено. Откуда-то из далека будто бы эхо на миг словно соприкоснулся. Голяш вспыхнул и стало как-то в раз совсем хорошо.

Где-то там, которое не тут

Привычно сидящий на полу Казуки совершенно неожиданно встрепенулся. Его волосы, до этого практически утратившие своё столь завораживающее окружающих, едва заметное сияние, полыхнули ярчайшим звёздным огнём. И юноша радостно улыбнулся:

— Я дождусь тебя, брат! — воскликнул он, после чего вернулся к теперь уже куда как более привлекающему его занятию по сборке столь любимого им лего.

Конструктор ему купила навещавшая их вчера Миюки. После исчезновения Тацуи, Казуки не пожелал оставаться в главном доме. Убежал к Лине. Ох и перепугались тогда все. Вначале старший, теперь это, а если помнить о том, что они близнецы… Но нет, нашёлся, вяло ковыряющим мороженку на попечении жены брата. Да так с ней и остался. Ничего не объяснил, но и уходить вроде бы как не собирался. Носом клевал, хандрил всячески. А тут вдруг как-то разом весь засиял и наконец распаковав так и остававшуюся до этого целой коробку, принялся за сборку, тихо нашёптывая себе что-то под нос. Решившая, что проще будет направленным микрофоном записать, Лина оным тут же и воспользовалась. А вдруг. А мало ли. Запись потом прослушивали не по разу, а белокурый юноша тем временем тихо напевал:

… (первый куплет Лина попросту не услышала)

Как тебе чужой климат, как там местное солнце?

Что твоё, а что мимо, кто из всех незнакомцев,

Стал с тобой писать книгу, в каждой букве неделя.

Где любовь, а где иго? Что вещает твой телек?

Поступил или слился? Жизнь идёт или снится?

Разбираешься в лицах? Просто кайф или принцип?

Убаюкивал совесть, или бился до крови?

Я возьму с собой чаю в путь, кто мне двери откроет?

Я приеду посмотреть на небо с твоих крыш.

Приеду разобраться в том, кто такие мы.

И за семью лесами будет один лишь экзамен —

Чтобы в безликой толпе мы друг друга узнали.

Нас на пути к своим вновь приютят чужие,