Гарри Поттер и принц-полукровка

Через пять минут Гарри, Рон и Гермиона встали из-за стола, вышли на улицу и сквозь туманную, холодную морось отправились к стадиону. По дороге им встретились Лаванда Браун и Парвати Патил, которые взбудораженно о чем-то шептались. Неудивительно, раз Парвати хотят забрать из «Хогварца»… Удивительно было другое: Гарри в недоумении заметил, что при виде Рона Парвати внезапно пихнула локтем Лаванду, а та оглянулась и одарила Рона ослепительной улыбкой. Рон заморгал, потом неуверенно улыбнулся в ответ и прошел дальше – можно даже сказать, прошествовал. Гарри подавил хохот: Рон ведь не смеялся, когда Малфой разбил Гарри нос. Гермиона, однако, сделалась холодна и всю дорогу до стадиона молчала, а потом отправилась искать место на трибуне, не пожелав Рону удачи.

Отборочные испытания, как и предвидел Гарри, продолжались все утро. Попытать счастья пришла минимум половина «Гриффиндора», начиная с первоклассников, нервно цеплявшихся за ужасно старые школьные метлы, и заканчивая невозмутимыми семиклассниками, которые возвышались над остальными претендентами и внушали робость одним своим видом. Среди них был и тот здоровяк с жесткими волосами, с которым Гарри познакомился в «Хогварц-экспрессе». Он уверенно выступил из толпы, протягивая Гарри руку:

– Мы встречались в поезде у старика Дивангарда. Кормак Маклагген, Охранник.

– Ты ведь не пробовался в прошлом году? – спросил Гарри, оценивающе глядя на его квадратную фигуру. Такой, пожалуй, не шевелясь закроет собой все три кольца.

– Да, я был в лазарете. – Маклагген важно вздернул подбородок. – Съел на спор фунт мольфейных яиц.

– Ясно, – сказал Гарри. – Ладно… подожди пока там…

Он показал на край поля, туда, где сидела Гермиона. От него не укрылось легкое раздражение, скользнувшее по лицу Маклаггена: видно, тот ждал к себе особого отношения, коль скоро они оба – любимцы «старика Дивангарда».

Гарри решил начать с базовой проверки и попросил всех соревнующихся разделиться на группы по десять человек и один раз облететь поле. Решение оказалось верным: сразу стало ясно, что первая десятка – сплошь первоклашки – едва ли летала раньше. Продержаться в воздухе дольше нескольких секунд сумел всего один мальчик; правда, он и сам так удивился, что немедленно врезался в шест.

Во второй группе собрались, похоже, десять самых глупых девочек на свете; когда Гарри дунул в свисток, они только расхихикались и принялись хвататься друг за друга. Среди них была и Ромильда Вейн. Гарри велел дурочкам покинуть поле; те весело удалились, сели на трибуне и стали задирать всех вокруг.

Третья десятка на полпути устроила кучу малу. В четвертой большинство явилось без метел. Пятая группа состояла из хуффльпуффцев.

– Если есть кто-то еще не из «Гриффиндора», – закричал Гарри, уже потихоньку зверея, – пожалуйста, уходите прямо сейчас!

После минутной паузы два маленьких вранзорца, хрюкая от смеха, убежали с поля.

Прошло два часа. Вытерпев множество жалоб и бурных истерик (причиной одной из них послужили сломанная «Комета 260» и несколько выбитых зубов), Гарри сумел выбрать трех Охотниц: Кэти Белл, которая показала превосходные результаты и вернулась в команду, Демельзу Робинс, настоящую находку, умевшую на редкость ловко уворачиваться от Нападал, и Джинни Уизли. Последняя превзошла всех соперников и к тому же забила семнадцать голов. Гарри был доволен выбором, но ужасно охрип от бесконечных пререканий с жалобщиками, а теперь переживал все то же самое с отвергнутыми Отбивалами.

– Это мое окончательное решение! Не перестанешь мешать Охранникам – заколдую! – вопил он.

Никто из новых Отбивал не мог сравниться с Фредом и Джорджем, и все же Гарри они вполне устраивали. Джимми Пикс, невысокий, но очень широкоплечий третьеклассник, так яростно отразил Нападалу, что у Гарри на затылке появилась шишка величиной с голубиное яйцо; Ричи Дауж выглядел хиловато, зато бил метко. Отбивалы сели на трибунах рядом с Кэти, Демельзой и Джинни, чтобы посмотреть на испытания Охранников.

Гарри специально отложил это напоследок, уповая на то, что часть народу успеет разойтись и накал страстей будет меньше. Но, увы, отвергнутые игроки никуда не ушли, а к толпе добавились лентяи, которые только недавно кончили завтракать, так что зрителей на трибунах стало еще больше, чем вначале. Симпатии разделились; каждого Охранника подбадривали криками и одновременно освистывали. Гарри обеспокоенно взглянул на Рона. Тот был очень нервным игроком; Гарри надеялся, что после выигрыша в прошлогоднем финальном матче Рон излечится, но, видно, надеялся зря: сейчас Рон слегка позеленел.

Ни один из первых пяти претендентов не отбил больше двух мячей, зато Кормак Маклагген, к великому огорчению Гарри, взял четыре, и только на последнем, пятом, почему-то метнулся в противоположную сторону. Зрители засмеялись, заулюлюкали; Маклагген вернулся на землю, гневно сжимая челюсти.

Рон, усаживаясь на «Чистую победу 11», был близок к обмороку.