Гарри Поттер и Ось Времён

Когда группа отошла на безопасное расстояние от вновь активизировавшегося дерева, и уже почти подошли ко входу в замок, где их ждали всё ещё находящиеся в шоковом состоянии Малфой, который так же находился в Хогсмиде, и ничего не знал о нападении, и в процессе экстренной эвакуации, надеясь, что никто не заметит, запустил нечто, до боли напоминающее Seko в кого-то из Пожирателей, и Рон, который, по его собственным заверениям, был «в полном порядке, а это всё — ерунда, так — царапины, да и вообще, должен же кто-то за этим Хорьком приглядывать…». Как только Гарри убрал палочку, произошло нечто неожиданное: Снейп внезапно схватился за предплечье, где была выжжена Метка, падая на колени, а секундой позже Гарри почувствовал жуткую боль в собственной «метке», и жуткую злость… ЕГО злость… Больше Гарри ничего не чувствовал. Он упал на камни около ворот без сознания.

Глава 13

«Что не излечивают лекарства, то излечивает железо; что не излечивает железо, то излечивает огонь; что не излечивает огонь, то излечивает смерть»

Гиппократ.

Медленно, со скрипом и скрежетом, парень приходил в себя. Сначала из глубин памяти появилось его имя — Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил. Чтоб его, — привычно добавил про себя Гарри. Затем из темноты возникли лица друзей. Рон, Гермиона, Джинни, за ними Рем, Сириус…Хагрид… Затем, словно вырвавшись из ящика Пандоры, на него нахлынули воспоминания о прошедшей бойне в Хогсмиде. Что он, Гарри Поттер, теперь самый настоящий убийца, ничем не лучше ненавистного Вольдеморта. У него было только одно оправдание: он — мальчик-который-выжил, и не имеет права быть слабым, сожалеть, долго горевать. Он должен убивать, чтобы жили другие, как бы противно ему это ни было. Он не может сожалеть — это война. Гарри продолжал упорно убеждать себя в этом, однако сердцем понимал, что это лишь бессмысленные отговорки. Но, как бы то ни было, именно эти слова ему придётся повторить тем ребятам, которые в этот день стали убийцами, а ведь были и такие…

Затем в голове возник вопрос намного более важный, чем жалость к себе: сколько человек погибло, кто ранен, а самое главное — что с ними сейчас. Сколько прошло времени он представлял себе слабо, так что об этом решил не думать.

Вдруг — как будто в голове что-то щёлкнуло, и кто-то включил звук. Гарри слышал стоны раненных, причитания медсестры, проклинающей тех, кто посмел напасть на детей. Из этого Гарри понял, что находится в больничном крыле, и что мадам Помфри в панике.

Парень медленно, с большим трудом разлепил глаза и осмотрелся. Да, очевидно всё намного хуже чем он мог себе представить: на соседней кровати лежал директор Дамблдор.

Мадам Помфри металась между кроватями, сращивая кости, вливая в рот раненным какие-то зелья. Она отдавала распоряжения девчонкам-старшекурсницам, которые сами пребывали в состоянии близком к шоку. Очевидно, пострадавших было так много, что одна мадам Помфри уже не могла справиться.

Когда Гарри попытался подняться, левую руку пронзила резкая боль. Тем не менее он героически сел, обнаружив, что в отличие от большинства своих пробуждений в лазарете после очередного приключения на свою голову, одет он был по-прежнему в свою грязную, рваную, окровавленную мантию. «Значит прошло, скорее всего, несколько часов», — подумал Гарри.

Только сейчас медсестра заметила, что Гарри пришёл в себя, и, возможно, совершит попытку бегства.

— Мистер Поттер, ложитесь и не вставайте, — затараторила старушка, хватая с тумбочки какое-то зелье.

— Нет, — возразил Гарри севшим голосом, — я всего лишь очень устал… что происходит?

— Лазарет переполнен, — начала семикурсница из Хафлпаффа, которая находилась ближе всех, — раненных сотни, а здесь только те, кто находится в очень тяжёлом состоянии.

— А что я тут делаю, — перебил Гарри, — я прекрасно себя чувствую…

— Да ты бы себя видел, когда тебя сюда принесли, — подхватила другая девушка, как услужливо подсказала Гарри память, одноклассница Чжоу Чанг, — ты больше труп напоминал. Не понимаю, как ты ухитрился восстановиться за какие-то три часа?

— Вашими стараниями… Так что с остальными?

— Они все находятся в Большом зале, — продолжила свой рассказ первая девушка, вливая в рот Дамблдору какое-то ярко-розовое зелье, — у многих тяжёлые ранения. С ними сейчас ученики и взрослые, которые могут ходить. Боюсь, что если не доставить их в больницу, то к утру мы многих не досчитаемся…

— У многих детей нервное потрясение, — продолжила сокурсница Чжоу, до этого намазывающая какой-то гадостью огромный ожог на груди мужчины, лежащего через кровать справа от Гарри, — особенно у одной девочки с Гриффиндора, она, я слышала, не отходит от их старосты…