Гарри Поттер и Кубок Огня

Дж.К. Роулинг Гарри Поттер и Кубок Огня (в переводе Марии Спивак)

Посвящается Питеру Роулингу, памяти мистера Ридли, а также Сьюзен Слэдден, которые помогли Гарри выбраться из чулана

Глава первая. Дом Реддлей

В деревне Малый Висельтон этот особняк по старинке называли «домом Реддлей», хотя семья Реддлей давно уже здесь не жила. Особняк высился на холме над деревней. Окна тут и там были заколочены, с крыши постепенно осыпалась черепица, а по фасаду буйно и беспрепятственно расползался плющ. Когда-то прекрасный, всё в округе затмевавший величием, дом Реддлей стоял теперь замшелый, заброшенный и необитаемый.

Малые висельтонцы сходились во мнении, что старый дом — «жуть, да и только». Полвека назад в нём случилось нечто странное и ужасное, нечто такое, о чём старожилы до сих пор любили посудачить, когда иссякали другие темы для сплетен. От бесконечных пересказов история обросла цветистыми подробностями, и никто уже не знал, где правда, а где нет, но все версии начинались одинаково: с прекрасного летнего утра пятьдесят лет назад, когда солидный дом Реддлей ещё блистал своей лощёной красотой. В тот день на рассвете служанка вошла в гостиную и обнаружила всех троих обитателей дома мёртвыми.

Служанка заголосила и помчалась с холма, поднимая деревню:

— Лежат! Холодные как лёд! А глаза-то открытые! Как были — в вечерней одёже!

Вызвали полицию. В Малом Висельтоне бурлило потрясённое любопытство и плохо скрываемое возбуждение. Никто особо и не пытался притвориться, что жалеет Реддлей — их не любили. Эти богачи, старый мистер Реддль с женой, только и умели, что нос задирать да на всех гавкать, а их взрослый сын Том и подавно. Жителей деревни волновало одно: кто убийца? Ясно же, что три вроде бы вполне здоровых человека не могут дружно помереть своею смертью в одну ночь.

В тот вечер в «Висельчаке», деревенском пабе, не успевали принимать заказы; народ пришёл обсуждать убийство. И люди не пожалели, что покинули родные очаги: явилась кухарка Реддлей и драматически объявила притихшему собранию, что арестовали Фрэнка Брайса.

— Фрэнка?! — вскричало сразу несколько человек. — Не может быть!

Фрэнк Брайс работал у Реддлей садовником и жил при особняке в полуразвалившемся домике. Он, как вернулся после войны с искалеченной ногой и огромной неприязнью к шуму и толпам, так и поступил к Реддлям.

Кухарку поспешили угостить стаканчиком, ибо жаждали услышать подробности.

— А я всегда говорила, дурковатый он! — сообщила она напряжённо внимающей толпе после четвёртого хереса. — Смурной какой-то вечно. Я ж к нему и с чайком, итак и этак, посидим-де, потолкуем, а он — бирюк бирюком!

— Бросьте, — вмешалась женщина у стойки, — как-никак человек прошёл войну. Фрэнк любит покой. С какой стати...

— А у кого ж ещё был ключ от задней двери? — бухнула кухарка. — Сколько себя помню, всегда у садовника запасной ключ висел! Дверь-то не взломана! Окна не разбиты! Фрэнку всего-то и надо было, пробраться в большой дом, пока все спят...

Народ мрачно переглянулся.

— Мне он никогда не нравился, вот хоть режь, — проворчал мужик у стойки.

— Это он на войне сделался такой странный, — сказал хозяин заведения.

— Помнишь, я же говорила, что Фрэнку под горячую руку не попадайся, помнишь, Дот? — жарко заговорила женщина в углу.

— Ужасный характер, — рьяно закивала Дот. — Помню, когда он был ещё пацанёнком...

К утру никто уж и не сомневался, что Реддлей прикончил Фрэнк Брайс.

Однако неподалёку, в соседнем городке Большой Висельтон, в сумрачном и грязном полицейском участке Фрэнк упрямо твердил, что не виноват, а возле дома в день убийства видел разве только незнакомого паренька, бледного и темноволосого. Больше никто в деревне никакого паренька не приметил, и в полиции были уверены, что Фрэнк его выдумал.

Над головой бедного Фрэнка сгустились тучи, но тут прибыл рапорт о вскрытии — и ситуация совершенно переменилась.

Полицейским никогда ещё не попадался рапорт необычнее. Патологоанатомы всесторонне исследовали тела и пришли к заключению, что ни один из Реддлей не был отравлен, зарезан, застрелен, задушен, не задохнулся сам и (насколько можно судить) вообще не пострадал. Собственно говоря, сообщалось в рапорте с явным изумлением, все Реддли отменно здоровы — правда, мертвы. Доктора, впрочем, не преминули указать (как бы пытаясь отыскать хоть что-нибудь несообразное), что на лицах у покойных застыло выражение смертельного ужаса — но слыхано ли, разочарованно заметили полицейские, чтобы людей, троих разом, взяли и запугали до смерти?

Поскольку доказательств, что Реддлей убили, не нашлось, Фрэнка отпустили. Реддлей похоронили при маловисельтонской церкви, и одно время их могилы сильно привлекали любопытных. Фрэнк Брайс, ко всеобщему удивлению и несмотря на косые взгляды, вернулся в свой домик в поместье Реддлей.