Гарри Поттер и Комната Секретов

Когда Янгус загорелся, Гарри от испуга забыл, зачем он здесь находится, но память немедленно вернулась к нему при виде Думбльдора, царственно восседавшего в высоком кресле за письменным столом. Светло-голубой взор пронзал Гарри насквозь.

Однако, до того, как Думбльдор успел произнести хоть слово, дверь кабинета с могучим грохотом распахнулась, и внутрь с безумным видом ворвался Огрид. На лохматой черной макушке был нахлобучен шлем. Дохлый петух по-прежнему болтался в руках.

— Это не Гарри, профессор Думбльдор! — заголосил Огрид. — Мы с ним только-только поговорили — секундочки не прошло, как на того паренька напали! Откуда ему успеть, Гарри-то? Сэр…

Думбльдор попытался что-то сказать, но Огрид продолжал безостановочно, взахлеб, говорить, в ажектации размахивая петухом и посыпая пол перьями.

— … ну не он это, ежели надо, я в Министерстве Магии чем хошь поклянусь…

— Огрид, я…

— …не того вы взяли, сэр, я уж знаю, Гарри ни в жисть…

— Огрид! — прикрикнул Думбльдор. — Я и не думаю на Гарри.

— Ох, — остановился Огрид, и петух вертикально повис сбоку. — Отлично. Тогда я снаружи обожду.

И зашагал к выходу со смущенным видом.

— Вы и не думали, что это я, профессор? — с проснувшейся надеждой переспросил Гарри. Думбльдор стряхивал петушиные перья со стола.

— Нет, Гарри, не думал, — ответил Думбльдор, но на лице у него снова появилось мрачное выражение. — Но мне все же надо побеседовать с тобой.

Гарри с волнением ожидал, что скажет Думбльдор, а тот молча рассматривал его, соединив кончики длинных пальцев.

— Я должен спросить тебя, Гарри, есть ли что-то такое, о чем ты бы хотел рассказать мне, — мягко проговорил Думбльдор. — Неважно, что именно. Всё что угодно.

Гарри не знал, что и ответить. Он сразу вспомнил, как Малфой кричал: «Мугродье — очередь за вами!». Он подумал о Всеэссенции, тихо кипящей на унитазе. Потом он подумал о бестелесном голосе, который слышал уже дважды и припомнил слова Рона: «когда человек слышит голоса, которых никто другой не слышит, это плохой признак, даже в колдовском мире». Он вспомнил также и о слухах, которые ходят о нем самом, и свои собственные возрастающие опасения, что между ним и Салазаром Слизерином существует какая-то связь…

— Нет, профессор, — сказал Гарри. — Ничего такого нет…

Двойное преступление послужило катализатором, и то, что еще недавно было лишь неопределенным беспокойством, мгновенно переросло в настоящую панику. Как ни странно, наиболее сильное воздействие оказывала судьба Почти Безголового Ника. «Что же могло сотворить такое с призраком?» — спрашивали себя люди, — «какая ужасная сила могла повредить тому, кто и так уже мертв?» Начался чуть ли не массовый исход — народ торопился зарезервировать места в «Хогварц Экспрессе», на Рождество учащиеся с облегчением разъезжались по домам.

— Если так дело пойдет, только мы одни и останемся, — сказал Рон Гарри с Гермионой. — Мы, Малфой, Краббе и Гойл. То-то будет веселое Рождество.

Краббе с Гойлом, всегда делавшие то же самое, что и Малфой, записались в список остающихся. Гарри вообще-то был рад, что на Рождество почти никого в школе не останется. Он ужасно от всего устал: и от того, что ребята сторонятся его, как будто у него в любую минуту могут вырасти зубы или он может начать плеваться ядом; и от перешептываний, и от показывания пальцами, от шипения и бормотания, повсюду преследовавших его.

А вот Фреду с Джорджем сложившаяся ситуация очень даже нравилась. Они превзошли самих себя, когда отправились маршировать по коридорам впереди Гарри с криками: «Пропустите! Идет Наследник Слизерина, он вооружен и очень опасен!..»

Перси отнесся к их поведению в высшей степени неодобрительно.

— В этом нет ничего смешного, — процедил он сквозь зубы.

— Эй, прочь с дороги, Перси, — с притворным высокомерием бросил Фред. — Гарри торопится.

— Ага, спешит в Комнату Секретов, выпить чашку чаю со своим верным зубастым слугой, — подавился от смеха Джордж.

Джинни расстраивалась от шуточек братьев.

— Ой, не надо, — пищала она всякий раз, когда Фред через всю гостиную спрашивал Гарри, на кого он собирается напасть в следующий раз, или когда Джордж при встречах с Гарри притворялся, что отпугивает его большой головкой чеснока.

Гарри вовсе не возражал; ему было легче оттого, что хотя бы Фред с Джорджем относились к мысли, что он может быть Наследником Слизерина, не иначе как со смехом. Но зато выходки близнецов сильно действовали на Драко Малфоя, каждый раз он все больше мрачнел.

— Малфой сгорает от желания объявить, что на самом деле Наследник — он, — со знанием дела заявил Рон. — Вы же знаете, как он не любит, когда кому-то удается его обставить, а на этот раз Малфой делает грязную работу, а вся слава достается Гарри.

— Недолго ему осталось, — удовлетворенно изрекла Гермиона. — Всеэссенция почти готова. Скоро мы вырвем у него признание.