Гарри Поттер и Дары Смерти(astronom_bash.ru)

Огороженное вокруг разноцветными лампочками, в центре площади стояло нечто, напоминающее военный мемориал, частично скрытый рождественской елью, ветви которой колыхались от ветра. Там же находились несколько магазинов, почтовое отделение, паб и маленькая церковь, ее окна из цветного стекла ярко, словно драгоценные камни, горели с другой стороны площади.

Здесь снег был утоптан: стал плотным и скользким там, где люди примяли его за целый день. Мимо Гарри и Гермионы спешили по своим делам жители деревни, чьи фигуры едва выхватывали из темноты уличные фонари. Они расслышали взрыв смеха и короткий отрывок мелодии, когда дверь паба открылась и закрылась, потом из маленькой церкви полились звуки хорала.

— Гарри, я думаю, сейчас канун Рождества! — сказала Гермиона.

— Правда?

Они не видели газеты уже несколько недель, и Гарри потерял счет дням.

— Я уверена, — ответила Гермиона, не отрывая взгляда от церкви. — Они… они ведь будут там, да? Твои мама с папой? Я вижу позади кладбище.

Гарри почувствовал, как его охватывает дрожь, — даже не нетерпения, а страха. Теперь, оказавшись так близко, он задумался, хочет ли на самом деле все увидеть. Должно быть, Гермиона поняла, что он чувствует, потому что взяла его за руку и в первый раз за сегодня пошла первой, потянув его за собой. Но на полпути через площадь встала как вкопанная.

— Гарри, смотри!

Гермиона показывала на военный мемориал. Когда они проходили мимо, он изменился. Вместо обелиска с выбитыми именами теперь это были три статуи: мужчина со взъерошенными волосами и в очках, женщина с длинными волосами и добрым, милым лицом и маленький мальчик у нее на руках. На их головах пушистыми шапками лежал снег.

Гарри подошел ближе, вглядываясь в лица родителей. Он никогда не думал, что здесь могут быть их статуи… Как странно было видеть себя, изображенным в камне, счастливым ребенком без шрама на лбу…

— Пошли, — сказал Гарри, когда насмотрелся достаточно, и они вновь повернули к церкви. Пересекая дорогу, он обернулся — статуи вновь превратились в обелиск.

Чем ближе они с Гермионой подходили к церкви, тем громче становилось пение. Это заставляло горло Гарри сжиматься, потому что так напоминало о Хогвартсе, о Пивзе, внутри доспехов распевающем грубые пародии на хоралы, о двенадцати рождественских елках в Большом зале, о Дамблдоре и шляпе, которую он достал из хлопушки, о Роне в связанном матерью свитере…

Вход на кладбище закрывала узкая калитка. Гермиона открыла ее, стараясь сделать это как можно тише, и они проскользнули внутрь. На этой стороне скользкой дороги, ведущей к церкви, лежали глубокие нетронутые сугробы. Друзья двинулись через снег в обход здания, держась в тени под сверкающими окнами и оставляя за собой широкие борозды.

Позади церкви ряды заснеженных надгробий высились над бледно-голубым одеялом, раскрашенном искрящимися желтыми, красными и зелеными пятнами там, где на него падал свет из цветных окон. Крепко сжимая ладонью палочку в кармане куртки, Гарри прошагал к ближайшей могиле.

— Посмотри-ка, Эббот! Может быть, это дальний родственник Ханны!

— Говори тише, — взмолилась Гермиона.

Они продвигались все дальше и дальше по кладбищу, оставляя за собой темные следы в снегу, останавливаясь, чтобы вглядеться в слова на старых могильных камнях, то и дело оглядывались украдкой, чтобы удостовериться, что за ними никто не идет.

— Гарри, здесь!

Гермиона стояла через два ряда могил. Ему пришлось пробираться обратно, сердце гулко стучало в груди.

— Это?..

— Нет, но взгляни!

Она указала на темный камень. Гарри наклонился и прочитал на мерзлом, кое-где покрытом лишайником граните имя «Кендра Дамблдор», а чуть ниже даты ее рождения и смерти вторая надпись: «и ее дочь Ариана». Там же была выбита цитата:

«Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше»[23]

Значит, кое-какие сведения Риты Скитер и Мюриэл, были правдивы. Семья Дамблдора действительно жила здесь, и часть ее здесь упокоилась.

Увидеть могилу своими глазами было гораздо тяжелее, чем слышать о ней. Гарри не мог не задуматься, что и он, и Дамблдор тесно связаны с этим кладбищем, и что Альбус должен был ему это рассказать. Однако директор никогда не упоминал об этой связи. Они могли бы навещать это кладбище вместе. На мгновение Гарри представил, как приходит сюда с Дамблдором. Как это сблизило бы их, сколько бы это для него значило. Но видимо, то, что их семьи лежат на одном кладбище рядом друг с другом, было для Дамблдора лишь незначительным совпадением. Возможно, не относящимся к той работе, которую он выбрал для Гарри.

Гермиона смотрела на Гарри, и он был рад, что лицо его скрыто в тени. Он снова прочитал надпись на камне. «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Он не понимал, что означают эти слова. Несомненно, их выбрал Дамблдор, как старший член семьи после того, как его мать умерла.

— Ты уверен, что он никогда не упоминал… — начала Гермиона.

— Да, — коротко ответил Гарри. — Давай продолжим искать.

И он отвернулся, жалея, что увидел это надгробие: он не хотел, чтобы его нетерпеливое волнение смешалось с обидой.