Гарри Поттер и Дары Смерти(astronom_bash.ru)

— Мы знаем, — тихо произнесла миссис Уизли, — но если ты уйдешь, это сведет на нет смысл всех наших сегодняшних усилий.

— Никуда ты не пойдешь, — проворчал Хагрид. — Вот те на! Гарри, после всего, через что мы прошли, пытаясь доставить тебя сюда?

— Да, и что насчет моего уха? — вставил Джордж, приподнимаясь на подушках.

— Я знаю…

— Шизоглаз не захотел бы…

— Я ЗНАЮ! — заорал Гарри. Он чувствовал себя так, словно его окружили и не оставили выбора. Неужели они полагали, будто он не знал, что они для него сделали? Неужели не понимали, что именно поэтому ему лучше покинуть их сейчас, пока он не причинил им еще больше вреда? Повисла долгая и неприятная тишина. Его шрам продолжал покалывать и пульсировать. В конце концов миссис Уизли произнесла, очевидно, пытаясь сменить тему:

— Где Хедвиг, Гарри? Мы могли бы поместить ее вместе со Свинристелем и дать ей что-нибудь поесть.

Он почувствовал, как внутри что-то сжалось. Не в силах сказать ей правду, он допил остатки огневиски, чтобы не отвечать.

— Погоди чуток — вот все узнают, что ты снова это сделал, — сказал Хагрид. — Отразил его нападение, сражался с ним, когда он напал прямо на тебя!

— Это был не я, — коротко ответил Гарри. — Это была моя палочка. Она действовала сама по себе.

Повисла недолгая пауза, а потом Гермиона мягко произнесла:

— Но это невозможно, Гарри. Ты, наверное, имеешь в виду, что воспользовался магией, сам того не желая, что действовал инстинктивно?

— Нет, — покачал головой Гарри, — мотоцикл падал, и я даже не знал, где точно находился Волдеморт, и тогда палочка сама направила мою руку, сама нашла его и выстрелила заклинанием, которого я даже не знаю. Я никогда раньше не вызывал золотое пламя.

— Часто бывает, — сказал мистер Уизли, — что ты находишься в сложной ситуации и нечаянно используешь магию, о которой не имеешь ни малейшего представления. Маленькие дети, до того как их начинают обучать…

— Это было совсем не так, — сказал Гарри сквозь зубы. Его шрам горел, и он чувствовал злобу и досаду; его сводило с ума, что все вокруг вообразили, будто он обладает силой, способной сравниться с силой Волдеморта.

Все молчали. Они ему не верили. Внезапно Гарри понял: он никогда раньше не слышал о том, чтобы палочка сама по себе творила волшебство.

Его шрам жгло от боли, и он с усилием сдержал стон. Пробормотав что-то о свежем воздухе, он поставил стакан и вышел из комнаты.

Когда он пересекал двор, огромный тестрал взглянул на него, зашуршал своими большими, как у летучей мыши, крыльями и продолжил жевать траву. Гарри остановился у ворот в сад, уставился на разросшуюся зелень, потирая лоб и думая о Дамблдоре.

Дамблдор поверил бы ему, он точно знал это. Дамблдор знал бы, как и почему палочка Гарри действовала самостоятельно, потому что у Дамблдора всегда были на все ответы, ведь это он объяснил Гарри таинственную связь, существовавшую между его палочкой и палочкой Волдеморта… Но Дамблдор, как и Шизоглаз, как и Сириус, как и его родители, как и его бедная сова — все они ушли туда, где Гарри уже не мог с ними поговорить. Он почувствовал жжение в горле, и оно не имело никакого отношения к огневиски.

И вдруг, ниоткуда, боль в шраме стала невыносимой. Он схватился за лоб, зажмурил глаза, а в голове у него закричал голос.

— Ты говорил, что проблема будет решена, если использовать другую палочку!

В разум Гарри ворвался образ истощенного старика в лохмотьях, валяющегося на полу, кричащего жутким протяжным криком — криком бесконечной агонии….

— Нет! Нет! Умоляю… прошу… — Ты солгал Лорду Волдеморту, Олливандер!

— Я не лгал… Клянусь, не лгал…

— Ты пытался помочь Поттеру, помочь ему сбежать от меня!

— Клянусь, я не пытался… Я думал, что другая палочка сработает….

— Тогда объясни, что же произошло. Палочка Люциуса уничтожена!

— Я не понимаю… Связь… существует только… между вашими двумя палочками…

— Ложь!

— Пожалуйста… Умоляю…

И Гарри увидел, как бледная рука поднимает палочку, и почувствовал безумный гнев, охвативший Волдеморта; увидел хрупкого старика на полу, извивающегося от боли…

— Гарри?

Все закончилось так же внезапно, как и началось: Гарри стоял в темноте, держась за ворота; его трясло, сердце билось со страшной скоростью, шрам все еще покалывало. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что Рон и Гермиона стоят рядом.

— Гарри, возвращайся в дом, — прошептала Гермиона. — Ты ведь больше не помышляешь об отъезде?

— Да, друг, ты обязан остаться, — сказал Рон, хлопая его по спине.

— С тобой все в порядке? — спросила Гермиона, подошедшая достаточно близко, чтобы взглянуть ему в глаза. — Выглядишь ты просто ужасно.

— Ну, — дрожащим голосом произнес Гарри, — по крайней мере, я выгляжу лучше, чем Олливандер.

Когда он закончил свой рассказ, Рон выглядел потрясенным, а Гермиона — совершенно испуганной.