— Волан-де-Морт отсиживается в Визжащей хижине? — возмущённо спросила Гермиона. — Он даже… даже не участвует в битве?
— Он считает, что ему незачем участвовать в битве, — ответил Гарри. — Он ждёт, что я сам приду к нему.
— Почему?
— Он знает, что я охочусь за крестражами. Нагайну он держит у себя — значит, мне придётся прийти к нему чтобы до неё добраться…
— Вот именно, — сказал Рон, расправляя плечи. — Значит, тебе нельзя туда идти, потому что он только того и дожидается. Ты останешься здесь и позаботишься о Гермионе, а я пойду и добуду её…
Гарри оборвал Рона:
— Вы оба остаётесь здесь, а я спрячусь под мантию и вернусь, как только…
— Нет, — сказала Гермиона. — Будет гораздо лучше, если мантию надену я, и…
— И думать не смей! — рявкнул на неё Рон.
— Рон, я не хуже вас могу… — завела было Гермиона, но тут кто-то оборвал гобелен, за которым они стояли.
— ПОТТЕР!
Перед ними стояли двое Пожирателей смерти в масках. Но не успели они поднять волшебные палочки, Гермиона воскликнула:
—
Ступени под ногами у Гарри, Рона и Гермионы превратились в покатую горку, и они заскользили по ней вниз, не имея возможности затормозить, зато так быстро, что Оглушающие заклятия Пожирателей смерти пролетели высоко над их головами. Они проскочили сквозь гобелен у входа на нижний этаж и влетели в коридор, ударившись о противоположную стену.
—
— Назад! — крикнул Рон, и все трое вжались в стену.
Мимо них по коридору промчалась толпа оживших парт, подгоняемых бегущей МакГонагалл. Она, похоже, не заметила ребят. Волосы у неё растрепались, на щеке зияла рана. Из-за угла донёсся её голос:
— ПЛИ!
— Гарри, надевай мантию, — сказала Гермиона. — Не обращай на нас внимания.
Но он набросил её на всех троих. Правда, так она не доставала до земли, но Гарри подумал, что в густой пыли, окутавшей здание, среди падающих камней и вспышек заклятий вряд ли кто заметит их торчащие ноги.
Они сбежали вниз ещё на этаж и попали в коридор, где шли ожесточённые поединки. Портреты по обеим сторонам были битком набиты нарисованными фигурами, громко подбадривавшими защитников Хогвартса. Пожиратели смерти в масках и без масок сражались с преподавателями и школьниками. Дин, видимо, сумел раздобыть себе палочку, и теперь бился с Долоховым, а Парвати — с Трэверсом. Гарри, Рон и Гермиона одновременно подняли палочки, готовясь ударить, но противники кружились и перемещались так быстро, что заклятие легко могло попасть в кого-нибудь из своих. Пока они стояли, прижавшись друг к другу и ожидая возможности вмешаться, над их головами раздалось громкое «
Чпок!
Пригоршня цапней упала на мантию над головой Рона. Склизкие зелёные корешки неправдоподобно зависли в воздухе.
— Здесь невидимка! — закричал Пожиратель смерти с закрытым маской лицом, указывая на странное зрелище.
Дин воспользовался тем, что противник на секунду отвлёкся, и ударил его Оглушающим заклятием. Долохов попытался отомстить за товарища, но Парвати запустила в него Петрификус тоталус.
— БЕЖИМ! — крикнул Гарри, и они с Роном и Гермионой, крепко вцепившись в мантию, пригибаясь, оскальзываясь в лужицах цапневого сока, побежали сквозь гущу сражающихся по мраморной лестнице в вестибюль.
— Я — Драко Малфой, я Драко, я на вашей стороне!
Драко наверху лестницы молил пощады у чёрной фигуры в маске. Гарри, пробегая мимо, ударил в Пожирателя смерти Оглушающим заклятием. Малфой оглянулся в поисках своего спасителя, и тут Рон наподдал ему из-под мантии. Малфой упал на Пожирателя смерти и с ошарашенным видом утёр кровь с разбитой губы.
— Мы второй раз за ночь спасли тебе жизнь, подонок двуличный! — рявкнул Рон.
Повсюду, на лестницах и в вестибюле, шли поединки. Пожиратели смерти заполонили всё здание. Вот у входной двери Яксли сражается с Флитвиком, а прямо за ними Пожиратель смерти в маске дерётся с Кингсли. Школьники разбегались кто куда, многие несли или волокли за собой раненых друзей. Гарри послал Оглушающее заклятие в Пожирателя с закрытым маской лицом, но промахнулся и чуть не угодил в Невилла, который внезапно возник из ниоткуда, разбрасывая пригоршнями ядовитую тентакулу; растение тут же зацепилось за ближайшего Пожирателя смерти и принялось обвивать его своими усиками.