Гарри Поттер и Дары Смерти

Гарри не знал и не спрашивал, чем заслужил её доверие. Он просто слушал, а она продолжала:

— Говорят, моя мать отказывалась признать, что диадема исчезла, и уверяла всех, что она по-прежнему у неё. Она скрыла свою потерю и моё страшное предательство даже от остальных основателей Хогвартса. А потом моя мать заболела… смертельно заболела. Хотя я её предала, она очень хотела ещё раз увидеться со мной. Она послала на поиски человека, который долго был в меня влюблен, хотя я отвергала его ухаживания. Мать знала, что он не успокоится, пока не выполнит поручение.

Гарри ждал. Серая Дама глубоко вздохнула и откинула голову.

— Он выследил меня в лесу, где я скрывалась. Когда я отказалась вернуться с ним, он пришёл в ярость. У Барона всегда был бешеный темперамент. В ярости от моего отказа, ревнуя к моей свободе, он ударил меня кинжалом.

— Барон? Тот самый?..

— Да, Кровавый Барон, — сказала Серая Дама и слегка раздвинула мантию, показав тёмную рану на своей белой груди. — Когда он увидел, что натворил, его обуяло раскаяние. Он схватил оружие, лишившее меня жизни, и нанёс себе смертельный удар. И сейчас, столько веков спустя, он носит на себе цепи в знак покаяния… И поделом, — добавила она горько.

— А… а диадема?

— Она осталась там, где я её спрятала, заслышав приближение Барона. В дупле старого дерева.

— В дупле старого дерева? — переспросил Гарри. — Какого дерева? Где это было?

— В лесах Албании. В безлюдном месте, где, как я надеялась, мать меня не найдёт.

— В Албании, — повторил Гарри.

За путаницей стал чудесным образом проглядывать смысл. Теперь Гарри понимал, почему она рассказала ему то, что не захотела открыть Дамблдору и Флитвику.

— Вы уже однажды рассказывали эту историю, правда? Другому школьнику?

Она прикрыла глаза и кивнула.

— Я… понятия не имела… он был так… любезен. Казалось, он понимает меня… сочувствует…

«Да, — подумал Гарри, — Том Реддл, конечно, понимал желание Елены Когтевран завладеть сокровищем, на которое у неё не было права».

— Что ж, вы не первая, у кого Реддл выманил принадлежащие им вещи, — пробормотал Гарри. — Он умел быть обаятельным, когда хотел…

Значит, Волан-де-Морту удалось выведать у Серой Дамы, где находится исчезнувшая диадема. И он отправился в этот далёкий лес и забрал сокровище из тайника; наверное, он сделал это сразу по окончании Хогвартса, прежде чем начать работать у «Горбина и Бэркеса».

И не эти ли безлюдные албанские леса стали отличным укрытием, когда спустя немало времени Волан-де-Морту понадобилось место, где он мог бы залечь на дно, никем не тревожимый, на десять долгих лет?

Но диадема, превращённая в драгоценный крестраж, уже не могла оставаться в каком-то дупле… Нет, диадема была тайно возвращена на свою подлинную родину. Наверное, Волан-де-Морт принёс её сюда…

— В ту ночь, когда он явился просить места! — Гарри закончил свою мысль вслух.

— Что вы сказали?

— Он спрятал диадему здесь, в замке, в ту ночь, когда приходил к Дамблдору просить место преподавателя! — сказал Гарри. Произнеся это вслух, он вдруг всё понял. — Видимо, он спрятал диадему, когда поднимался к Дамблдору… или спускался от него! Конечно, попытаться получить место тоже стоило, а ведь мог ещё представиться шанс стащить меч Гриффиндора… Спасибо вам, спасибо!

Гарри оставил призрак парить в воздухе с выражением крайнего недоумения. По дороге обратно в вестибюль он снова взглянул на часы. До полуночи оставалось пять минут, и хотя он знал теперь, что представляет из себя последний крестраж, он понятия не имел, где он может быть…

Многие поколения школьников тщетно искали диадему. Это наводило на мысль, что вряд ли она находится в башне Когтеврана. Но где же тогда? Какой тайник мог найти Том Реддл в Хогвартсе, чтобы надеяться на вечную её сохранность?

Погружённый в безнадёжные раздумья, Гарри свернул за угол, но не успел пройти по очередному коридору и нескольких шагов, как слева от него с оглушительным звоном разбилось окно. Гарри едва успел отскочить в сторону — в оконный проём влетело огромное тело, врезавшись в противоположную стену. Что-то большое и мохнатое, скуля, отделилось от новоприбывшего и бросилось к Гарри.

— Хагрид! — завопил Гарри, уворачиваясь от собачьих нежностей Клыка. — Какого…

Огромная бородатая фигура наконец поднялась на ноги.

— Гарри, ты здеся! Ты здеся!

Хагрид нагнулся, быстро обнял Гарри, так что у того захрустели рёбра, и бросился обратно к разбитому окну.

— Молодец, Грошик! — крикнул он в проём. — Я сейчас к тебе спущусь, будь умницей!

Через голову Хагрида Гарри увидел в темноте за окном отдалённые вспышки и услышал странный, воющий звук. Он взглянул на часы: полночь. Битва началась.

— Батюшки-светы, Гарри, — ахнул Хагрид. — Это оно, а? Началась заварушка?

— Хагрид, откуда ты взялся?