Гарри Поттер и Дары Смерти

Первое впечатление: в реальности Рита Вритер гораздо мягче и милее, чем можно предположить по её знаменитым беспощадным принципиарным заметкам. Она встречает меня в своей уютной прихожей и проводит на кухню, где нас ждёт горячий чай, бисквитный кекс и — куда же без них! — свежайшие, с пылу с жару, сплетни.

— Бесспорно, Думбльдор — мечта любого биографа, — смеётся Рита. — Такая долгая, насыщенная жизнь... Я уверена, моя книга — лишь первая из числа очень, очень многих.

Прямо скажем: Рита времени не теряла. Её девятисотстраничный труд был закончен всего через месяц после загадочной смерти Думбльдора. Как же ей это удалось?

— О, при моём журналистском опыте умение писать к сроку — это вторая натура! Я знала, что колдовской мир жаждет полного жизнеописания, и первой откликнулась на зов.

Я цитирую недавнее, широко разошедшееся в прессе замечание Эльфиаса Дожа, давнего друга Думбльдора и особого советника Мудрейха: «Из книги Вритер вы почерпнёте меньше, чем из карточки в шокогадушке».

Вритер хохоча запрокидывает голову.

— Миляга Дожик! Помню, несколько лет тому назад я его интервьюировала о правах русалидов. Лапушка, только совсем ку-ку: думал, что мы с ним на озере Уиндермир, и без конца повторял: опасайтесь уток!

И всё же не один Эльфиас Дож обвиняет Риту в неточности. Неужели она и правда полагает, что за каких-то четыре недели можно составить полную картину долгой и удивительной жизни Думбльдора?

— Ах, дорогая моя, — Рита Вритер ласково похлопывает меня по руке, — вы не хуже других знаете, сколько сведений ловится на увесистый кошель галлеонов, на отказ слышать слово «нет» и остро заточенное принципиарное перо! Да люди в очередь ко мне вставали, и каждый — со своим ушатом помоев! Не все, ох не все обожали Думбльдора... Он успел изрядно потоптаться на больных мозолях разных бонз. А рыцарь Дожик пускай слезает с белого гиппогрифа — мне удалось заполучить такого очевидца, за чьи воспоминания многие журналисты не раздумывая отдадут свои волшебные палочки! Этот человек никогда прежде не выступал публично, но очень близко знал Думбльдора в самый сложный период его мятежной юности!

Реклама книги недвусмысленно намекает, что тех, кто считал Думбльдора святым, ждут потрясения. И каковы же самые крупные сюрпризы?

— Бросьте, Бетти, не стану же я пересказывать книгу, особенно до начала продаж! — ухмыляется Рита Вритер. — Однако обещаю: холодный душ поклонникам Думбльдора обеспечен! Старый колдун вовсе не был таким белым и пушистым, как его знаменитая борода. Вспомните его гневные речи насчёт Сами-Знаете-Кого. Придёт ли после этого в голову, что в юности и Думбльдор якшался с силами зла? И что, вовсю пропагандируя терпимость и всеобщее равенство, в молодости он подобной широтой взглядов не отличался? Да-а, прошлое Альбуса Думбльдора темно и не слишком чисто... Я уж молчу про его семейку, о которой он и сам предпочитал не распространяться.

Я спрашиваю, что имеется в виду — пятнадцатилетней давности скандал с братом Думбльдора Аберфорсом, которого Мудрейх осудил за неправомочное колдовство?

— Ой, Аберфорс!.. Верхушка навозной кучи, — отмахивается Рита. — Нет-нет, я говорю о вещах посерьёзнее, нежели братец, чрезмерно увлечённый козами, или отец, калечащий муглов! О них так или иначе всё известно — в конце концов, оба угодили под следствие. Нет, меня куда больше интересовали мать и сестра, и, лишь чуточку покопавшись, я обнаружила настоящее змеиное гнездо... Впрочем, читателям придётся подождать книги — главы с девятой по двенадцатую! Однако кое-что я скажу: неудивительно, что Думбльдор помалкивал о том, как умудрился сломать нос.

Хорошо, но если отвлечься от скелетов в семейном шкафу, признает ли Рита научный гений Думбльдора и его выдающиеся открытия?

— Конечно, мозги у старика были, — отвечает та, — но подлинное авторство многих открытий теперь под вопросом. Так, например, в шестнадцатой главе моей книги Айвор Диллонсби рассказывает, что успел обнаружить восемь способов применения драконьей крови на момент, когда Думбльдор временно «одолжил» его бумаги.

И всё же важность некоторых его достижений отрицать нельзя, осмеливаюсь заметить я. Знаменитая победа над Гриндельвальдом, например?

— Рада, что вы упомянули об этом, — очаровательно улыбается Вритер. — Боюсь, тех, кто до сих пор со слезами умиления восхваляет победу Думбльдора, ждёт бомба... пожалуй, навозная. История грязна до крайности. Намекну: неизвестно, в самом ли деле легендарная дуэль имела место. По прочтении моей книги многие, возможно, придут к выводу, что Гриндельвальд попросту сотворил белый платочек на кончике своей волшебной палочки и тихо сдался.

Рита отказывается дальше развивать эту интригующую тему, поэтому мы переходим к взаимоотношениям, которые, без сомнения, вызовут жаркий интерес у большинства читателей.

— Да, — кивает Рита. — Отношениям Думбльдора и Поттера я посвятила целую главу. Их называли нездоровыми, даже опасными. Опять-таки придётся купить мою книгу, чтобы узнать все подробности, но нельзя отрицать, что с первого дня знакомства Думбльдор проявлял к мальчику повышенный, противоестественный интерес. Только во благо ли Поттеру? Увидим. Ни для кого не секрет, что отрочество Гарри было весьма непростым.

В прошлом году Рита Вритер опубликовала нашумевшее интервью, в котором Гарри Поттер утверждал, что Сами-Знаете-Кто вернулся к власти. Я спрашиваю, продолжают ли Гарри с Ритой общаться.

— Да, разумеется, и весьма тесно! — восклицает журналистка. — У бедного мальчика так мало друзей, а мы встретились в один из самых трудных моментов его жизни — на Тремудром Турнире. Пожалуй, только я одна и знаю настоящего Гарри Поттера.

Разговор естественно переходит к бесконечным слухам о последних часах жизни Думбльдора. Верит ли Рита, что Поттер был с Думбльдором в момент его смерти?

— Что ж... не хочу выдавать подробности — всё есть в книге, — однако многие в «Хогварце» видели, как Поттер бежал прочь с места происшествия буквально через несколько секунд после того, как Думбльдор упал, спрыгнул или был скинут с башни. Позже Поттер обвинил в убийстве Злотеуса Злея, человека, к которому издавна питает глубокую неприязнь. Однако всё ли так очевидно, как кажется? Решать колдовскому сообществу — после прочтения моей книги, разумеется.

На этой загадочной ноте я откланиваюсь. У меня нет сомнений: из-под пера Риты Вритер вышел безусловный бестселлер. Бесчисленные же почитатели Думбльдора трепещут в неведении — что-то они вскоре узнают о своём герое?