Гарри Поттер и Дары Смерти

— Чтобы представить его в Отделение ядов в больнице святого Мунго, — тихонько пробормотал Рон.

Гарри подождал, пока не стало слышно, как мистер Лавгуд возится на кухне, и только тогда спросил Гермиону:

— Что скажешь?

— Ох, Гарри, это же полная чепуха! Символ наверняка означает что-то совсем другое. Только время зря потеряли.

— Ну так это же человек, который подарил миру морщерогих кизляков! — хмыкнул Рон.

— Ты тоже ему не веришь? — спросил Гарри.

— Нет, конечно. Самая обычная сказочка с моралью, разве нет? «Не нарывайся на неприятности, не хвастайся, не лезь в драки, не суйся, куда не просят. Всяк сверчок знай свой шесток, сиди тише воды, ниже травы, и всё будет хорошо». Может, отсюда и пошло это суеверие, якобы бузинные палочки приносят несчастье.

— Это ты о чём?

— Типичный предрассудок. «Родилась в мае — выйдешь замуж за магла». «В сумерки наколдовано — к полночи развеется». «Палочка из бузины доведёт до беды». У мамы полно таких присказок. Да вы, наверное, сто раз слышали.

— Мы с Гарри выросли среди маглов, — напомнила Гермиона. — У них совсем другие суеверия.

Она тяжело вздохнула — из кухни повеяло чем-то на редкость вонючим. Одно хорошо: разозлившись на мистера Лавгуда, она забыла наконец, что гневается на Рона.

— Я думаю, ты прав, — сказала она Рону. — Это обыкновенная сказка с моралью. Совершенно очевидно, какой из Даров нужно выбрать…

Дальше все трое заговорили одновременно.

— Мантию, — сказала Гермиона.

— Палочку, — сказал Рон.

— Камень, — сказал Гарри.

Они ошарашенно уставились друг на друга.

— Ясно, что по идее нужно выбрать Мантию, — сказал Рон Гермионе, — только с такой палочкой никакая невидимость не нужна. Палочка, с которой невозможно проиграть, подумай сама, Гермиона!

— Мантия-невидимка у нас уже есть, — сказал Гарри.

— И она нас очень здорово выручала, если помните! — воскликнула Гермиона. — А от Палочки этой одни только неприятности…

— Просто орать про неё не надо на всех углах, — возразил Рон. — Только полный придурок станет бегать, махать ею над головой и вопить: «Смотрите, у меня непобедимая палочка, а ну суньтесь, если вы такие крутые!» Если помалкивать о ней…

— А получится ли помалкивать? — с сомнением спросила Гермиона. — Знаете, в одном Ксенофилиус оказался прав: веками ходят легенды о сверхмогущественных волшебных палочках.

— Серьёзно? — удивился Гарри.

Гермиона сердито уставилась на него. Это выражение лица было им так знакомо, что Гарри и Рон растроганно улыбнулись друг другу.

— Смертоносная палочка, или Жезл судьбы, — они возникают под разными именами на протяжении столетий, как правило, в руках какого-нибудь тёмного волшебника, который ими хвастается направо и налево. Профессор Бинс упоминал некоторые из них, но… А, да всё это ерунда. Волшебная палочка может не больше того, на что способен её владелец. Просто некоторые волшебники обожают хвастаться, что их волшебная палочка длиннее и лучше, чем у других.

— А откуда известно, что все эти Смертоносные палочки и Жезлы судьбы на самом деле не одна и та же волшебная палочка? — спросил Гарри. — Просто в разные эпохи её называли по-разному.

— А на самом деле это, значит, и есть Бузинная палочка Смерти? — уточнил Рон.

Гарри засмеялся. Ему вдруг пришла в голову дикая мысль… Нет, это чушь. Его волшебная палочка была не из бузины, а из остролиста, и сделал её Олливандер, пусть она и вела себя странно в ту ночь, когда Волан-де-Морт гнался за ним по небу. И разве могла она сломаться, если была непобедимой?

— А почему ты выбрал бы Камень? — поинтересовался Рон.

— Если бы можно было вызывать мёртвых, мы могли бы вернуть Сириуса… Грозного Глаза… Дамблдора… Моих родителей…

Рон и Гермиона не засмеялись.

— Только если верить этому барду, они сами не захотят вернуться, так? — сказал Гарри, думая о сказке, которую они сейчас услышали. — Вообще-то, по-моему, не так много сказок о Камне, вызывающем умерших, да, Гермиона?

— Да, — грустно подтвердила она. — Я думаю, только мистер Лавгуд способен всерьёз вообразить, что это возможно. Скорее всего, Бидль взял за основу идею философского камня — тот дарует бессмертие, а этот воскрешает мёртвых.

Вонь из кухни стала заметно сильнее. Пахло горелыми трусами. Гарри сомневался, хватит ли у них сил из вежливости съесть Ксенофилиусову стряпню.

— А Мантия? — медленно проговорил Рон. — Знаете, тут он прав. Я так привык к мантии Гарри, даже не задумывался, какая она замечательная. А ведь я никогда о другой такой не слышал. Она действует безотказно. Нас ни разу никто под ней не увидел.

— Естественно, Рон, она же невидимка!

— Нет, но он правду говорил про другие мантии-невидимки, хотя их тоже не на кнат ведро, между прочим! Мне как-то в голову не приходило, только сейчас сообразил: я много раз слышал о том, что со временем чары на них изнашиваются, а от заклятий они рвутся и на них остаются дыры. Мантия Гарри не такая уж новая, она раньше была у его папы, а работает… идеально!

— Допустим, Рон, но вот Камень…