Гарри Поттер и Дары смерти

Наконец он встал, еще затемно, и вышел к Гермионе. Она сидела, сгорбившись, у входа в палатку и читала «Историю магии» при свете волшебной палочки. Снег падал густыми хлопьями, и Гермиона очень обрадовалась, когда Гарри предложил пораньше собрать вещи и двигаться дальше.

— Поищем не такое ветреное место, — согласилась она, вся дрожа и натягивая свитер поверх пижамы. — Мне все время кажется, что вокруг кто-то ходит. Я даже вроде видела кого-то раз или два.

Гарри замер, не закончив натягивать джемпер, и посмотрел на безмолвный и неподвижный вредноскоп на столе.

— Наверное, показалось, — нервно проговорила Гермиона. — Снег в темноте, обман зрения… Но все-таки, может, лучше трансгрессируем под мантией-невидимкой, на всякий случай?

Полчаса спустя палатка была свернута и упакована, Гарри надел на шею крестраж, Гермиона сжала в руке расшитую бисером сумочку, и они трансгрессировали. Навалилась привычная давящая темнота, заснеженный склон холма ушел у Гарри из-под ног, а потом он довольно жестко приземлился на мерзлую почву, покрытую опавшими листьями.

— Где мы?

Гарри разглядывал окружившую их чащу, а Гермиона раскрыла сумочку и принялась вытаскивать оттуда палаточный шест.

— Королевский лес Дин, — ответила она. — Мы сюда однажды ходили в поход с мамой и папой.

Здесь на ветвях деревьев тоже лежал снег и было жутко холодно, но хоть ветер не так буйствовал. Гарри и Гермиона почти весь день просидели в палатке. Для тепла жались поближе к весьма полезному в хозяйстве синему пламени, которое мастерски умела создавать Гермиона; его можно было брать в руки и переносить с места на место в стеклянной банке. У Гарри было такое чувство, как будто он выздоравливает после недолгой, но тяжелой болезни. Это впечатление еще усиливалось от постоянных забот Гермионы. Ближе к вечеру опять повалил снег, даже их укромную полянку покрыла белая пороша.

После двух практически бессонных ночей все чувства Гарри болезненно обострились. После встречи в Годриковой Впадине Волан-де-Морт стал казаться как-то ближе и страшнее. Когда стемнело, Гермиона предложила посторожить, но Гарри отказался и посоветовал, чтобы она ложилась спать.

Гарри подтащил ко входу в палатку старую диванную подушку и уселся. Он натянул на себя все свои свитера и все равно дрожал от холода. Тьма сгущалась час за часом и стала наконец совсем непроглядной. Гарри уже собрался достать Карту Мародеров и посмотреть, как поживает точка с именем Джинни, но вспомнил, что сейчас рождественские каникулы и она наверняка вернулась домой, в «Нору».

В огромном лесу каждый шорох усиливался во много раз. Конечно, всякий лес полон разной мелкой живности. Нет бы им всем сидеть тихо, чтобы можно было сразу отличить враждебные шаги от их безвредной возни. Гарри вспомнил тот давний шорох плаща по мостовой, среди сухих листьев, и ему тут же показалось, что он слышит его теперь. Он мысленно встряхнулся, отгоняя наваждение. Защитные заклинания исправно работают уже несколько недель, с чего бы они вдруг подвели? И все же ему никак не удавалось избавиться от ощущения, как будто сегодня что-то изменилось.

Несколько раз он вскидывал голову, чувствуя, как затекла шея оттого, что он задремал в неудобной позе, привалившись к стенке палатки. Вокруг стояла такая глубокая бархатная чернота, словно он застрял в перемещении, не закончив трансгрессию. Гарри поднес к лицу руку, пытаясь разглядеть свои пальцы; тут оно и случилось.

Прямо перед ним сверкнул между деревьями яркий серебристый свет. Он двигался совершенно беззвучно, словно плыл по направлению к палатке.

Гарри вскочил и поднял вверх волшебную палочку Гермионы. Крик застрял у него в горле. Свет становился все ярче, деревья на его фоне выделялись черными силуэтами, Гарри прищурился, вглядываясь…

То, что светилось среди деревьев, выступило на поляну. Это была серебристо-белая лань, мерцающая ослепительным лунным сиянием. Ее копытца ступали грациозно и бесшумно, не оставляя следов на свежевыпавшем снегу. Она подошла к Гарри, высоко держа изящную головку с большими глазами и длинными ресницами.

Гарри смотрел во все глаза. Его поражало даже не само появление этого странного существа, а то, что лань кажется такой знакомой: он как будто ждал ее, только забыл, что они договорились о встрече, а теперь вдруг вспомнил. Сперва он хотел позвать Гермиону, но теперь передумал. Он готов был поклясться жизнью, что чудесная лань пришла только к нему и ни к кому другому.

Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга, а потом она повернулась и двинулась прочь.

— Постой! — сказал Гарри охрипшим от долгого молчания голосом. — Не уходи!

Лань углубилась в чащу, и скоро толстые черные стволы почти совсем заслонили ее сияние. Ровно одну секунду Гарри колебался, весь дрожа. Осторожность шептала: это обман, ловушка, западня; но всепобеждающий инстинкт говорил, что здесь нет темной магии. Гарри кинулся вдогонку.