Гарри Поттер и Дары Смерти

Она порылась в бисерной сумочке, извлекла старый школьный учебник, «Историю магии» Батильды Бэгшот, и пролистала до нужной страницы.

– «После принятия Международного закона о секретности в 1689 году колдуны решили спрятаться навсегда и, вполне естественно, начали создавать внутри государства свои сообщества. Ради взаимной защиты и поддержки они селились небольшими группами в маленьких деревнях. Тинворт в Корнуолле, Верхний Флэгли в Йоркшире, Колготтери Сент-Инспекторт на южном побережье Англии дали приют целому ряду колдовских семей, живших бок о бок с муглами, которые терпимо относились к подобному соседству либо находились порой под действием заморочного заклятия. Наибольшую известность среди таких смешанных поселений приобрела Годрикова Лощина, деревня к юго-западу от Лондона, где родился великий колдун Годрик Гриффиндор и где Ах Айдамастер, кузнец-чародей, создал первого Золотого Проныру. На кладбище здесь можно встретить фамилии многих старинных колдовских династий, что, без сомнения, породило легенды о привидениях, на протяжении долгих веков обитающих при местной церквушке». Ты и твои родители не упомянуты. – Гермиона закрыла книгу. – Профессор Бэгшот остановилась на событиях конца девятнадцатого столетия. Но подумай: Годрикова Лощина, Годрик Гриффиндор, меч Гриффиндора. Наверняка Думбльдор рассчитывал, что ты уловишь связь?

– А-а… да…

Гарри не хотелось признаваться, что, предлагая отправиться в Годрикову Лощину, он вовсе не думал о мече. В родной деревне его манили могилы родителей, дом, где он чудом избежал смерти, и Батильда Бэгшот.

– Помнишь, что говорила Мюриэль? – чуть погодя спросил он.

– Кто?

– Ну, – Гарри замялся, не желая упоминать Рона. – Двоюродная бабушка Джинни. Которая на свадьбе сказала, что у тебя тощие ноги.

– А, – отозвалась Гермиона.

Возникла неловкая пауза: Гарри знал, что Гермиона почувствовала, как на горизонте замаячило имя Рона, и поторопился продолжить:

– Мюриэль говорила, что Батильда Бэгшот до сих пор живет в Годриковой Лощине.

– Батильда Бэгшот, – пробормотала Гермиона, пробежав указательным пальцем по выпуклым буквам имени автора на обложке «Истории магии». – Что же, наверное…

Она ахнула так, что у Гарри внутри все оборвалось. Выхватив волшебную палочку, он развернулся, почти ожидая увидеть руку, отводящую входную шторку, но на пороге никого не было.

– Что? – сердито спросил он, выдохнув с облегчением. – Что ты меня пугаешь? Я думал, как минимум Упивающиеся Смертью пожаловали.

– Гарри! А что, если меч у Батильды? Что, если Думбльдор поручил его ей?

Гарри задумался. Батильда уже очень старая и, по выражению Мюриэль, «совсем того». Мог ли Думбльдор спрятать меч Гриффиндора у нее? Если так, он действовал на авось: он никогда не говорил, что заменил меч подделкой, и ни словом не обмолвился о знакомстве с Батильдой. Однако сейчас, когда идея Гермионы так Гарри на руку, высказывать сомнения не время.

– Не исключено! Так что – в Годрикову Лощину?

– Да, только нужно тщательно все обдумать. – Гермиона села прямее, не меньше Гарри воодушевившись оттого, что у них наконец-то есть план. – И для начала потренироваться в совместном дезаппарировании под плащом-невидимкой. Прозрачаровальное заклятие тоже пригодится. Или уж не стесняться и воспользоваться всеэссенцией? Тогда нужны чьи-то волосы. На самом деле, Гарри, пожалуй, так разумнее: чем сильнее маскировка, тем лучше…

Гарри слушал и кивал при каждой паузе, но думал о другом. Впервые с тех пор, как стало известно, что меч в «Гринготтсе» – подделка, он волновался в предвкушении.

Скоро он попадет домой, туда, где когда-то у него была семья. Если бы не Вольдеморт, Гарри вырос бы и проводил каникулы в Годриковой Лощине. Приглашал бы к себе друзей… Может, у него были бы братья и сестры… и праздничный пирог на семнадцатилетие ему испекла бы родная мама. Утраченная жизнь еще никогда не казалась такой реальной, как сейчас, когда Гарри предстояло увидеть место, где у него все отняли. Ночью, едва Гермиона ушла спать, он тихонько достал из ее сумочки свой рюкзак, а оттуда – фотоальбом, давний подарок Огрида. Гарри уже много месяцев не рассматривал снимки родителей – единственное, что от них осталось. Они улыбались, махали ему руками…

Гарри с радостью помчался бы в Годрикову Лощину на следующий же день, но у Гермионы имелись свои соображения. Она по-прежнему не сомневалась, что Вольдеморт только и ждет, когда Гарри вернется к месту родительской гибели, и объявила, что необходима безупречная маскировка. Лишь через неделю – когда они тайком надергали волос у невинных муглов, занятых рождественскими покупками, и вдоволь попрактиковались в совместном аппарировании под плащом-невидимкой – Гермиона сочла возможным отправиться в путь.