Гарри Поттер и Дары Смерти

Гарри представил малиновый паровоз, за которым они с Роном однажды следовали по воздуху, яркую гусеницу, петляющую меж полей и холмов. Наверняка Джинни, Невилл и Луна сидят сейчас вместе и говорят про него, Рона и Гермиону или решают, как лучше бороться с режимом Злея.

– Они меня чуть не увидели, когда я возвращался, – сказал Гарри. – Неудачно приземлился на верхнюю ступеньку, и плащ соскользнул.

– Да со мной постоянно так. А, вернулась, – добавил Рон, поворачиваясь на стуле к Гермионе. – Ну и куда, во имя подштанников старины Мерлина, тебя унесло?

– Вспомнила кое-что, – ответила запыхавшаяся Гермиона. – Вот.

Она поставила на пол большое полотно в раме, взяла с буфета бисерную сумочку, открыла и начала заталкивать картину туда. Через несколько секунд, несмотря на внушительные размеры, картина, подобно многим вещам до нее, исчезла в бездонных глубинах крохотной сумочки.

– Финей Нигеллий, – объяснила Гермиона, бросая сумку на стол. Внутри, как всегда, что-то гулко загрохотало.

– Не по-онял? – протянул Рон, но Гарри сообразил: Финей Нигеллий Блэк мог перемещаться по своим портретам с площади Мракэнтлен в кабинет директора «Хогварца», где, без сомнения, в эту самую минуту восседает Злей. Радуется, что стал хозяином Думбльдоровой коллекции изящных серебряных приборов, каменного дубльдума, Шляпы-Распредельницы и – если, конечно, его не перепрятали – меча Гриффиндора.

– Не исключено, что Финей Нигеллий шпионит на Злея, – объяснила Рону Гермиона, усаживаясь за стол. – Но теперь пусть попробует! Финей ничего не увидит, кроме подкладки сумочки.

– Отличная мысль! – восхитился Рон.

– Спасибо, – улыбнулась Гермиона и придвинула к себе миску. – Гарри, а что еще новенького?

– Ничего, – ответил Гарри. – Семь часов пронаблюдал за входом в министерство. Ее – ни следа. Зато, Рон, видел твоего папу. Выглядит хорошо.

Рон благодарно кивнул. Они давно решили, что контактировать с мистером Уизли около министерства на глазах множества служащих слишком опасно, но поглядеть на него время от времени все же хотелось. Утешало, даже если мистер Уизли был усталый и встревоженный.

– Папа говорил, министерские в основном попадают на работу через кружаную сеть, – сказал Рон. – Потому мы Кхембридж и не видим. Не пешком же ей, такой важной, топать.

– А та смешная старушенция и маленький колдун в темно-синей мантии? – поинтересовалась Гермиона.

– А-а, типчик из хозяйственного отдела, – проговорил Рон.

– Откуда ты знаешь, что из хозяйственного? – Гермиона застыла, не донеся ложку до рта.

– Отец говорил, там все служащие в темно-синем.

– Но ты никогда об этом не упоминал!

Гермиона бросила ложку, придвинула стопку бумаг и карт, которые они с Роном изучали до прихода Гарри, и начала лихорадочно их пролистывать.

– Здесь ничего нет о темно-синих мантиях, ничего!

– Это что, так важно?

– Рон! Все важно! Если мы хотим проникнуть в министерство и не попасться, когда там каждый колдун на стреме, значение имеет любая мелочь! Мы учим и учим наизусть, но какой смысл в разведывательных вылазках, если ты не даешь себе труда сказать…

– Обалдеть: я забыл какую-то ерундовину, а ты теперь…

– Ты что, не понимаешь? Для нас сейчас министерство, наверное, самое опасное место в мире…

– Я думаю, надо идти завтра, – объявил Гарри.

Гермиона застыла с открытым ртом; Рон поперхнулся супом.

– Завтра? – повторила Гермиона. – Ты серьезно?

– Да, – подтвердил Гарри. – Мы можем еще хоть месяц просидеть в засаде у входа в министерство, но лучше все равно не подготовимся. Чем дольше будем откладывать, тем верней прозеваем медальон. Вдруг Кхембридж его уже выбросила? Он ведь не открывается.

– Или, – сказал Рон, – она нашла-таки способ его открыть и сейчас одержима.

– Никто и не заметит, она по жизни чудовище, – пожал плечами Гарри.

Гермиона в глубокой задумчивости покусывала губу.

– Все самое важное нам известно, – убеждал ее Гарри. – Мы знаем, что аппарировать в министерство или оттуда запрещено и что только самым высшим чинам разрешено подключить дома к кружаной сети: Рон слышал, как на это жаловались двое неописуемых. И мы приблизительно в курсе, где кабинет Кхембридж. Помните, как тот бородатый говорил другому…

– «Я буду на первом этаже, Долорес хотела меня видеть», – немедленно процитировала Гермиона.

– Именно, – кивнул Гарри. – И еще мы знаем, что внутрь люди попадают, используя эти дурацкие монетки, или жетоны, или кто они там, я сам видел, как одна ведьма одалживала у другой…

– Но у нас-то их нет!

– Если все по плану – будут, – спокойно ответил Гарри.

– Не знаю, Гарри, не знаю… Столько всего может пойти наперекосяк, нельзя так полагаться на удачу…

– Ничего не изменится, даже если готовиться еще три месяца, – сказал Гарри. – Пора действовать.

По лицам Рона и Гермионы он понимал, что им страшно. Он и сам был не очень-то уверен в себе, однако твердо знал: время пришло.