Гарри Поттер и Дары Смерти

Гарри ответил не сразу. Он посмотрел на Гермиону – ее лицо горело нетерпением – и задумчиво уставился в темноту. Наконец после долгой паузы он произнес:

– Нам не нужна еще одна Годрикова Лощина. Мы себя уговорили, что нам туда надо, и…

– Но знак вылезает повсюду! Думбльдор оставил мне «Сказки барда Бидля»! Это ли не подсказка?..

– Ну вот, опять! – разозлился Гарри. – Всюду ищем его намеки да подсказки…

– Мракёр оказался очень полезен, – подал голос Рон. – По-моему, Гермиона права: надо навестить Лавгудов.

Гарри ответил мрачным взглядом. Ему было предельно ясно: Рон поддерживает Гермиону вовсе не потому, что мечтает побольше разузнать о треугольной руне.

– Как в Годриковой Лощине не будет, – добавил Рон. – Лавгуды на твоей стороне. «Правдобор» всегда выступал за тебя и сейчас призывает тебе помогать!

– Я уверена, что это важно! – убежденно повторила Гермиона.

– Если уж настолько, Думбльдор бы мне сказал, тебе не кажется?

– Может, и да… А может, ты сам должен выяснить! – ответила она, довольно явно хватаясь за соломинки.

– Да-да, – заискивающе подхватил Рон, – здесь определенно есть смысл.

– Нет здесь никакого смысла! – рявкнула Гермиона. – Но все равно, надо поговорить с мистером Лавгудом. Символ, который объединяет Думбльдора, Гриндельвальда и Годрикову Лощину! Гарри, обязательно надо узнать, в чем тут дело!

– Я считаю, надо проголосовать, – объявил Рон. – Кто за то, чтобы навестить Лавгудов?..

Он поднял руку первым. Губы Гермионы подозрительно задрожали, когда она вскинула свою.

– Перевес на нашей стороне, Гарри. Прости. – Рон хлопнул его по спине.

– Великолепно, – бросил Гарри, досадуя и одновременно смеясь. – Только сразу после Лавгуда начнем искать другие окаянты, хорошо? А где они вообще живут? Кто-нибудь знает?

– Да, недалеко от меня, – ответил Рон. – Не знаю, где точно, но мама с папой, когда о них говорят, всегда показывают на холмы. Вряд ли их очень трудно найти.

Когда Гермиона снова легла, Гарри, понизив голос, сказал:

– Ты согласился, только чтобы с ней помириться!

– На войне и в любви все средства хороши, – радостно отозвался Рон. – А тут и то и другое. Веселей, сейчас рождественские каникулы, Луна будет дома!

С замерзших холмов, куда они аппарировали утром, открывался прекрасный вид на деревню Колготтери Сент-Инспекторт. С высоты, в косых лучах солнца, пробивавшихся сквозь облака, дома казались игрушечными. Все трое постояли пару минут, прикрывая глаза ладонями и глядя на «Гнездо», но разглядели только высокую изгородь и деревья в саду, которые защищали кособокий дом от глаз муглов.

– Странно: оказаться так близко и не навестить, – пробормотал Рон.

– Можно подумать, ты их сто лет не видел! Ты же был здесь на Рождество, – холодно заметила Гермиона.

– Я не был в «Гнезде», – усмехнулся Рон. – По-твоему, я мог явиться и сказать им, что бросил вас? Вот бы Фред с Джорджем обрадовались! А уж Джинни точно бы поддержала!

– Где же ты был? – удивилась Гермиона.

– У Билла и Флёр. В «Ракушке», их новом доме. Билл всегда ко мне хорошо относился. Он, конечно, тоже не похвалил, когда узнал, что я сделал, но не занудствовал. Понимал, что я и так переживаю. И никто из семьи не знает, что я у них появлялся. Билл сказал маме, что они с Флёр не приедут на Рождество, хотят побыть одни. Типа первый семейный праздник и все такое. Флёр, честно говоря, не расстроилась. Вы же знаете, она ненавидит Прельстину Солоуэй.

Рон повернулся к «Гнезду» спиной.

– Давайте сюда, – сказал он, направляясь к вершине холма.

Они шли несколько часов; Гарри, по настоянию Гермионы, под плащом-невидимкой. На двух низких холмах, похоже, никто не жил – нашелся лишь один маленький коттедж, да и тот заброшенный.

– Думаете, это их? Они что, уехали на Рождество? – Гермиона через окошко с геранью на подоконнике осмотрела кухоньку.

Рон фыркнул.

– По-моему, дом Лавгудов мы бы через окно мигом опознали. Надо вон в тех холмах поискать.

И они аппарировали на несколько миль к северу.

Ветер еще развевал их волосы и одежду, а Рон уже крикнул: «Ага!» – и указал вверх, на вершину холма, куда они перенеслись. Там громоздился крайне странный дом – огромный черный цилиндр, над которым в предвечернем небе завис призрачный месяц.

– Это точно дом Луны! Кто еще согласится тут жить? Какая-то гигантская ладья!

– Не очень-то похоже на лодку, – бросила Гермиона, хмурясь.

– Шахматная фигура. Башня, если по-твоему.

Рон, как самый длинноногий, достиг вершины первым. Когда, задыхаясь и держась за бока, подошли Гарри и Гермиона, Рон широко улыбался:

– Это он! Посмотрите.

К покосившимся воротам были прибиты три дощечки с рукописными надписями краской. Первая гласила: «“Правдобор”. Редактор К. Лавгуд». Вторая: «Выбери себе омелу». Третья: «Осторожно: сливы-дирижабли».