Гарри Поттер и Дары Смерти

Гарри потерял дар речи. Что там серебряная лань в сравнении с явлением Рона! Гарри едва верил собственным глазам. Умирая от холода, он бросился к одежде, кучей сваленной у кромки воды, и начал одеваться. Он не сводил с Рона глаз, отчасти опасаясь, что тот может исчезнуть, едва Гарри сунет голову в очередной свитер, однако Рон не мог не быть настоящим: он только что нырнул в озеро и спас Гарри жизнь.

– Т-так это т-ты? – стуча зубами, произнес Гарри; голос его после удушения ослабел.

– Ну… да, – смешался Рон.

– Т-ты вызвал лань?

– Что? Нет, конечно! Я думал, она твоя!

– Мой З-заступник – олень.

– Ах да. То-то я смотрю, он без рогов.

Гарри надел на шею Огридов кисет, натянул последний свитер, поднял с земли палочку Гермионы и вновь обратился к Рону:

– Откуда ты взялся?

Рон явно рассчитывал, что этот вопрос будет задан позже, а лучше бы – никогда.

– Ну, я… Короче… Вернулся. Если, конечно… – Он откашлялся. – Короче… Если я вам еще нужен.

Возникла пауза. На миг дезертирство Рона встало между ними невидимой стеной. Но теперь Рон был здесь, он вернулся – и только что спас жизнь Гарри.

Рон посмотрел на свои руки и словно бы удивился, что это за вещи он держит.

– Ах да… Я его достал, – сказал он, хотя в объяснении не было надобности, и поднял меч выше. – Ты ведь за ним нырял?

– Да, – кивнул Гарри. – Но я не понимаю, как ты попал сюда? Как нашел нас?

– Длинная история. Искал вас много часов, лес-то большой. Хотел уж прикорнуть под деревом, дождаться утра, но тут увидел оленя и тебя тоже.

– А кого-нибудь еще видел?

– Нет, – ответил Рон. – Я…

Он замолчал в нерешительности, глядя на два дерева неподалеку.

– Вон там вроде что-то шевельнулось, но я на бегу заметил, ты нырнул и не выныривал, и мне было не до… Эй, куда!

Гарри бросился туда, где жались друг к другу два дуба – между стволами расщелина в пару дюймов на уровне глаз. Идеальное место для слежки. Но на земле у корней снега не было, и следов Гарри не увидел. Он вернулся к Рону, так и стоявшему с мечом и окаянтом в руках.

– Есть что-нибудь? – спросил Рон.

– Нет.

– А как меч попал в озеро?

– Кто вызвал Заступника, тот его туда и положил.

Оба посмотрели на красивый серебряный меч. Эфес поблескивал рубинами в свете Гермиониной волшебной палочки.

– Думаешь, настоящий? – спросил Рон.

– Есть только один способ узнать, – отозвался Гарри.

Окаянт, слегка подергиваясь, болтался у Рона в руке. Похоже, то, что жило внутри, занервничало. Почуяло меч и хотело убить Гарри, не дать ему завладеть оружием. Времени для дискуссий не оставалось: надо уничтожить эту пакость раз и навсегда. Гарри огляделся, высоко держа палочку, нашел подходящее место – плоский камень под платаном – и направился к нему.

– Иди сюда, – позвал он Рона, смел с камня снег и протянул руку за окаянтом. Рон предложил ему и меч, но Гарри помотал головой:

– Нет. Давай ты.

– Я? – изумился Рон. – Почему?

– Потому что ты достал меч из озера. Тебе и честь.

Гарри сказал так не из благородства и не по доброте. Он твердо знал, что уничтожить окаянт полагается Рону, как знал, что лань – не порождение сил зла. Есть особые виды магии, и неоценима сила некоторых символических поступков – этому, по крайней мере, Думбльдор Гарри научил.

– Я его открою, – продолжал Гарри, – а ты ударишь. Только сразу, хорошо? Что бы там ни оказалось, оно будет сопротивляться. Кусочек Реддля из дневника пытался меня убить.

– А как ты его откроешь? – испуганно спросил Рон.

– Попрошу открыться на серпентарго. – Ответ пришел быстро, будто Гарри всегда его знал: возможно, помогла недавняя встреча с Нагини. Он посмотрел на змееподобную «C», выложенную сверкающими зелеными камнями, и с легкостью представил, что это миниатюрная змейка, свернувшаяся на холодном камне.

– Подожди! – вскричал Рон. – Не открывай! Я серьезно!

– Почему? Давай избавимся от этой дряни! Столько месяцев…

– Я не могу, Гарри! Честно! Лучше ты…

– Но почему?

– Потому что эта дрянь для меня опасна! – воскликнул Рон, пятясь от медальона. – Я с ней справиться не могу! Я не оправдываюсь, я себя вел как придурок, но она влияет на меня сильнее, чем на вас с Гермионой, вот честно! Заставляет думать такое… такое, что я и так думаю, только намного хуже! Не могу объяснить… но когда я эту фигню снимал… все опять было в порядке… а потом приходилось снова надевать и… Нет, не могу, Гарри, не могу!

Мотая головой, он отступал все дальше, волоча меч по земле.

– Можешь, – твердо сказал Гарри. – Очень даже можешь! Ты достал меч – тебе и воевать. Пожалуйста, просто прикончи эту гадость, и все, Рон.

Услышав свое имя, Рон встряхнулся. Он сглотнул и, громко сопя, шагнул ближе.

– Скажи когда, – хрипло попросил он.

– На счет три. – Гарри, глядя на медальон, прищурился и сосредоточился на изогнутой «C». Содержимое медальона трепыхалось, как пойманный таракан. Гарри, наверное, пожалел бы его, если бы не порез на шее, который до сих пор жгло. – Раз… Два… Три… Откройся!

Последнее слово прозвучало как шипение и рык. Золотые крышечки медальона, щелкнув, распахнулись.