Гарпия с пропеллером

Майя на мой вопрос, говорила ли она кому-нибудь о планах Сизова и о долларах, спокойно ответила, что не имеет привычки трепаться о своих делах, даже мужу не сообщила, он ревнив до болезненности и мог подумать всякую ерунду. Конечно, если бы план удался и они с Олегом и Гариком стали совладельцами собственного предприятия, Майя объяснила бы супругу кое-какие детали, но не раньше.

Ленку тоже не посвятили в суть дела. Уж не знаю, чем руководствовался Олег, отчего не рассказал любимой жене про полмиллиона долларов, но факт остается фактом: она ничего не знала. Когда милиция занялась пропажей Олега, Ленка только плакала и твердила:

– Не понимаю, куда он мог подеваться!

Ей был задан прямой вопрос:

– У вашего супруга в тот день имелась на руках крупная сумма?

Она ответила:

– Да нет, тогда было всего двести рублей. Олег никогда не носил большие суммы, если не собирался за покупками.

Конечно, она могла соврать, но мне в это верится с трудом. Если бы сотрудники правоохранительных органов сразу узнали про полмиллиона долларов, следствие пошло бы по правильному пути, а любой, даже никак не связанный с милицейскими структурами человек знает: преступление легче раскрывать по горячим следам. Ленка очень хотела найти мужа, моталась по гадалкам и экстрасенсам – и молчала про деньги? Нелогично получается.

Может, Олег все же разболтал об афере? Но кому?

Из раздумий меня вывел резкий голос:

– «Пежо», номерной знак 337, немедленно остановитесь.

Я послушно припарковалась, вылезла наружу и увидела парня в форме сотрудника ГИБДД, идущего ко мне от патрульной машины.

– Пьяная? – спросил он.

Я возмутилась:

– Я вообще не пью! Что я сделала не так?

Паренек ткнул жезлом влево:

– Вон на том перекрестке постовой велел вам притормозить, отчего не послушались?

– Извините, я задумалась и не заметила.

– На дороге нельзя мечтать, – протянул постовой и начал изучать мои документы.

– А как вы узнали, что я не остановилась на перекрестке?

Патрульный хмыкнул:

– Так по рации ваш номер передали, подумали, водитель пьян или скрыться хочет. Хотя это глупо…

– Пить?

– И пить тоже, и пытаться скрыться от наших сотрудников.

– Ну да?

– Конечно, номер записан, пробьем через компьютер и получим адрес. Всегда лучше остановиться, а не усугублять свою вину бегством. Машины-то все в ГИБДД зарегистрированы!

Внезапно меня осенило, я схватила постового за крагу.

– Все-все?

– Конечно.

– Любые?

– Естественно. Номерной знак есть – значит, на учете.

– Только личные?

– Чего?

– Регистрируют только частных автомобилевладельцев?

– Нет, служебный транспорт тоже.

– А «Скорую помощь»?

– И пожарные, и Мосгаз, и Мосводопровод, да в чем дело? – удивился он.

Я чуть было не кинулась ему на шею, но удержалась и пробормотала:

– Большое спасибо, дружок, ты мне страшно помог.

Юноша вернул мне документы:

– Проезжайте.

Чуть переваливаясь, он пошел к бело-синему «Форду». Я плюхнулась на сиденье и закурила. Вот ведь как случается в жизни, на самые сложные вопросы есть очень простые ответы. Значит, «Волга» зарегистрирована, на нее имеется карточка с фамилией, именем и адресом владельца. Осталась сущая ерунда – подобраться к нужной информации.

Я сунула окурок в пепельницу. Конечно, самое простое – это обратиться к Дегтяреву. Полковник мигом узнает, сколько таких «Волг» осталось в столице. Но Александр Михайлович ни за что не станет делать этого, более того, он мигом насторожится и начнет задавать нелепые вопросы, пытаясь вызнать, зачем мне список машин. Ох, нет, нужно действовать по-иному… Так и не придумав ничего хорошего, я вернулась в Ложкино и налетела на Диму, мрачно разглядывавшего огромные мешки.

– Здрассти, – сказал прораб.

– Привет, что там упаковано? Надеюсь, не парочка трупов?

Дима покраснел:

– Нет, конечно, мусор выносим.

В ту же секунду хлопнула входная дверь, появились двое парней в спецовках, за ними вошел Снап. Наш ротвейлер очень любопытен, хотя эта черта характера больше присуща кошкам. Но Фифина и Клеопатра большую часть времени проводят в сладкой полудреме, а Снап никогда не упустит возможности повертеться под ногами.

– Бери, Пашка, за дно, – велел один из парней.

Второй молча повиновался, рванул мешок вверх. Раздался грохот, взметнулся столб пыли.

– Вот… – сказал рабочий, – разорвался, гад, теперь придется собирать!

Я чихнула и пошла наверх. Зайка, затеявшая ремонт, чтобы выжить из дома незваных гостей, благополучно отбыла в командировку, оставив нас в полнейшем разгроме. Кстати, интересно, сколько времени продлится это безобразие?

Я притормозила на лестнице и крикнула:

– Дима!

Прораб, собиравший вместе с рабочими мусор, выпрямился:

– Здрассти!

– Как долго продлится ремонт?

Парень беззвучно зашевелил губами:

– Ну… трудно сказать.

– Все-таки попробуй.

– Месяца три-четыре.

Я чуть не упала со ступенек.

– Почему так долго?

– Так мы по правилам все делаем! Штукатурка сохнет шестьдесят дней.

– Сколько?!

– Иначе трещины пойдут, – пустился в объяснения Дима, – не хочется халтуру гнать, вы торопитесь? Мы – нет. Тише едешь, дальше будешь.