Гарнизон не сдается в аренду

— Не убивал. Но убил, — безжалостно сказал Гранцов. Он понимал, что водка уже затопила последние островки самоконтроля. Он знал, что говорит лишнее. Но остановиться было бы нечестно. Для того и пьем, чтобы высказать невысказанное. — Постой, не перебивай, старшина! А знаешь, почему ему было страшно умирать? Потому что он вдруг понял, чтоего ждет после смерти. Не конец мучений, а только самое начало! Вот тебе — страшно умирать? Жалко, обидно, противно. Но не страшно. А ему было именно страшно!

— А тебе? — спросил Поддубнов.

— И мне будет страшно, — признался Вадим, решительно вставая и натягивая тесный пиджак. — Но обо мне поговорим в следующий раз. А сейчас нам пора на разведку. Ты готов?

— Готов, — послушно кивнул Поддубнов.

— Тогда пошли.

— Пошли.

Они слаженно и быстро навели порядок в дежурке, то есть вытряхнули стаканы и спрятали их обратно в тумбочку с документацией. Поддубнов завел свой «ситроен».

— Вы куда такие красные? — недовольно спросил Керимов, распахивая ворота.

— Скоро будем, — как обычно, безо всякой логики, ответил Гранцов.

«Ситроен» остановился перед поворотом, и Поддубнов щелкнул какими-то тумблерами, отчего машина задрожала и начала медленно приподниматься над дорогой.

— Чуешь, как растет клиренс? — гордо спросил мичман. — За что люблю эту тачку, так только за переменный клиренс.

Он свернул на узкую лесную дорогу, и машина понеслась, раскачиваясь, как лодка на высокой волне. Гранцов уперся ногами в пол и с небрежной улыбкой откинулся в кресле, незаметно вцепившись руками в обивку сиденья. Только так он мог спасти свою голову от слишком частых ударов о потолок. Поддубнов гнал «ситроен» по своей любимой дорожке, которая самым коротким путем вела на станцию, где была почта, и где жила одна из его подружек.

— Сначала заглянем к Танюшке, — говорил Поддубнов, с пугающей резкостью вертя руль, чтобы увернуться от набегающих сосен, ухабов и колдобин. — Танюшка нас покормит, а то какая ж это разведка на пустой желудок.

— Нет, — подумав, решился возразить Вадим. — Сначала обследуем местность, продумаем возможные варианты. Нам нужна ясная голова, чтобы все продумать. Чтобы ничего не упустить. Я лучше соображаю, когда голодный.

Поддубнов едва заметно нахмурился и задержался с маневром, отчего машину подбросило на ухабе. Причем удар пришелся как раз по правой стороне, где сидел Гранцов. Вадим успел вовремя стиснуть зубы, иначе бы прикусил язык.

— Я с утра не евши, — пробасил мичман жалобно. — А у Танюшки супчик грибной. Со сметанкой. Да с водочкой.

— А после водочки что? — поинтересовался Гранцов. — Отправишь меня домой своим ходом? Да? А сам останешься до утра, как в прошлый раз? Нет уж. Сначала дело, потом Танюшки и Валюшки.

— Вредный ты, майор, — заключил Поддубнов.

Он остановил «ситроен» сразу за переездом, прижавшись бампером к домику стрелочницы. Отсюда, глядя в просвет между кустами сирени, они видели небольшую площадь с непросыхающей лужей посередине. На одном берегу лужи белело здание почты, где размещались еще и сберкасса, и аптека, и книжный магазин. Все эти учреждения обслуживались тремя расторопными тетками пенсионного возраста.

Напротив почты стоял стеклянный павильон, в котором когда-то была пивная, прокуренная и мутная. Сейчас витрины сверкали чистым стеклом, в дверях колыхалась пестрая бамбуковая занавеска, а вход украшала расписная арка. По краям арки красовались силуэты Эйфелевой башни, а в середине пылали пунцовые буквы: МАРСЕЛЬ.

Глава 7. Наши в «Марселе»

— Новая шашлычная открылась, — задумчиво проговорил Поддубнов. — Можно и оттуда наблюдать. Обзор первоклассный.

— Каким маршрутом обычно Керимыч выходит на почту? — спросил Гранцов, сделав вид, что не расслышал намека. — Он подъезжает по шоссе, сворачивает и оставляет «уазик» на повороте. Так? А сам идет вдоль забора, обходит лужу, заглядывает в аптеку, если надо, а оттуда по веранде проходит к отделу доставки. Получается, что минуты две-три он на виду и без прикрытия.

— Что же он, по-твоему, три минуты идет через площадь?

— Нет. Минута — туда, минута обратно. Плюс-минус еще минута. Такая ситуация подсказывает применение огнестрельного оружия. Могут подкараулить в своей машине у поворота. Как только он выйдет из «уазика» — выстрел, контрольный, и по газам.

— Какая у них машина?

— «Нива».

— Давай теперь пройдемся вокруг. Может, еще что-нибудь придумаем, — предложил Поддубнов. — А вдруг они сейчас сидят в шашлычной и обсуждают свои действия?

Гранцов молча набросал на страничке блокнота схему площади и провел три пунктирные линии. Если Керимыч пойдет так же, как обычно, его будет трудно подстраховать. Если же отправить его каким-то иным путем, нападающие могут и отказаться от своих планов. И тогда их будет труднее обнаружить.

Задумавшись, он рассеянно поглядел сквозь пыльное лобовое стекло — и тут же захлопнул блокнот, потому что к «ситроену» направлялся участковый Железняк.

— На кого засада? — спросил он весело, наклонившись к окну водителя.

— Какая засада? — Поддубнов покраснел. — С чего ты взял? Сидим, разговариваем, никого не трогаем.