Гарнизон. Крепость (СИ)

— Моё имя — Аманда Грин, я руководитель отдела научных разработок «Ironfort Indusrties» в Веллингтоне. Вы участник программы по созданию сверхлюдей, а после введения инъекции, являетесь одним из них, но по какой-то причине ваши способности всё ещё не являются явными, сейчас мы это исправим. Предыдущая видеозапись должна была настроить вас на нужный лад, приготовьтесь к просмотру следующей. Благодарю вас за внимание.

Она закончила, а затем я услышал знаменитый мужской голос из кедровской рекламы всякой хуеты от этой корпорации: «Мы — Айронфорт. Мы делаем мир лучше»

А затем всё снова окрасилось в очень яркие цвета и вновь подключили высокочастотный звук.

Повсюду появились какие-то люди, множество людей они все шли в мою… Нет… В нашу… Ведь я… Мы… Это шли не они… Шли мы… Я — они, все…

Но всё это так пугающе… Непонятно. Нужно больше понимания… Больше знать — больше понимать…

Что-то течёт по мне… По нам… Рот… Нос… Мы тонем? Но говорят, что если тонешь… Если тонешь — барахтайся, зови на помощь, не сдавайся… Но… Нас ведь нет… Это… Всё ложь! Нереально! А раз мы не тонем! Нас нет, мы как воздух, мы повсюду, но нас не видно, нас нет! Мы бесплотны… Как… Воздух… Воздух — газ… Да… Мы — газ…

Всё померкло. Я в отключке. Вернее мне так показалось, а на самом деле….

Глава 3. Гарнизон для Крепости. Часть II

Я оказался прямо перед капсулой, причём, вроде как, абсолютно голый, по моей щеке стекала слюна, а из носа хлестала кровь, всё вокруг кружилось и мерцало, не давая мне на чём-то сосредоточиться…. А вот потом я действительно отключился, но последнее, что мне кое-как удалось увидеть — удивлённое лицо контроллерши. Оно и понятно, не каждый день из капсулы вываливается окровавленный и заблёванный… нудист.

Всё дальнейшее помню крайне смутно — я то просыпался, то снова впадал в отключку, поэтому хуй знает, что там со мной делали, но я точно помню шум бегающих туда-сюда докторов, каталку и… на этом всё.

Нормально я пришёл в себя нескоро, оказавшись в какой-то палате. Видимо, сюда меня и доставили. Первое, что я увидел, и что мне очень понравилось… — охуенные настенные часы, висевшие прям напротив моей койки, над дверью выхода. Здесь, помимо меня, было ещё пять-шесть коек и носилок, выстроенных в ряд, но на них никто не лежал. Ну а на самом краю моего лежбища лежали мои вещи, вернее одежда, ибо все остальное уже было донесено мной в комнату до диагностики.

Первое, что я сделал — осмотрел своё тело. Вроде всё норм, блевоты нет, крови нет, стало быть ванные процедуры какие-то я прошёл. Но и слабости, на удивление, тоже не было…

Хотя после такого пиздеца — я ожидал чего-то большего… Это ж, блять, сука, надо так?! Запихали меня в какую-то хуету, от которой я чуть не сдох, а также имел все шансы кукухой съехать! Блять, если я встречу этого пидораса главного — лично ему ебало разобью!

И вот, наконец, появился хоть кто-то, кому я мог высказать все эти возмущения: в палаты зашёл доктор. Старый сгорбленный мужик в халате, смахивающий на какого-нибудь кавказца, который всё теребил что-то в кармане. На бейджике было написано: «Врач реанимации — Георгий Русуданович Алшибая».

— О, вы уже проснулись… — на удивление, без какого-либо акцента заговорил врач. — Как самочувствие? Головокружений или головных болей не ощущаете?

— Не ощущаю, — с некоторой грубизной ответил я, но понял, что старик-то тут не причём и заговорил нормально: — Что вообще со мной произошло, и часто это в вашей конторе случается?

Тот, вытащив из кармана помятую и замызганную бумажку, которую, видимо, всё это время и теребил, зачитал, проведя пальцем по бумажке: — Так… вот… Здесь. Пациент Александр Юрьич Янковский… Диагноз: в 12:36 по Кедровскому Официальному Времени произошёл приступ острой панической атаки, в результате которой пациент испытал сильный дискомфорт и, как результат, потерял сознание…

Ну охуеть они завернули, конечно… «Испытал, сука, сильный дискомфорт». Радуйтесь, что вас там всех в капсуле не было. Щас бы стояли заблёванные кровищей и яйцами с беконом…

— А причина какая?

Он как-то хитро ухмыльнулся, взглянул на меня и с серьёзностью ответил: — Болезненная худоба. Аппарат не был предназначен для таких как вы, и вот, собственно, вышло… Так сказать…

Это стёб что-ли такой? Болезненная худоба?! Ну окей, допустим…

— Худоба, значит… — едва слышимо сказал я, а затем задал ещё один вопрос: — А сколько времени уже прошло?

— Да-да, худоба… — улыбнулся старик. — Два с половиной часа. Но вы не беспокойтесь, вашу тренировку перенесли на вечер, в 19:00.

— Что?! Я только что блевал кровью, а уже тренировку?! Вы совсем охуели?! — не выдержал я.

— Ко мне никаких претензий, да и вообще, вы ведь чувствуете себя нормально, так? Вот, киваете. Значит всё хорошо, полностью дееспособны. — спокойно ответил врач и собирался уйти, но вдруг что-то вспомнил и добавил: — За вами зайдут через полчаса, а пока полежите, успокойтесь…

И я опять остался один, поглядывая на часы. Сейчас всего пять, так что до этой моей тренировки ещё как минимум два часа.