Гарнизон

Арбитр покинул террасу не оглядываясь, не прощаясь и даже пренебрегая аквилой. Боргар был ошарашен, но при этом уже механически просчитывал дальнейшие действия. Немедленный доклад во все мыслимые инстанции, перевод крепости Арбитрес на военное положение. Вскрыть собственный арсенал с тяжелым вооружением, ввести режим полной информационной изоляции. С этого момента расследование будет полностью автономным, ни пол-слова полиции Танбранда.

Продался губернатор силе, которую не поминают всуе, или не выдержал испытания властью и деньгами, расплата будет неизбежной и скорой. Рука Бога-Императора несет не только свет и благо достойным, но и ужасающие кары отступникам.

Тем временем Бент Теркильсен несколько минут сидел с видом глубокой, тяжелой задумчивости, а затем также ушел из-под прозрачного купола. Одним движением он отослал прочь слуг и проделал короткий, однако извилистый путь через несколько уровней, три лестницы и скоростной лифт. Дорога закончилась в небольшой комнате строгой кубической формы за клепаной бронированной дверью, способной выдержать взрыв мелта-бомбы.

Когда-то Комиссар был красив, статен и силен. До той минуты, когда, отбросив пустой болтер, в запале боя не подхватил покорёженную орочью биг-шуту. Сила веры и боевой ярости были столь велики, что адский механизм выпустил половину обоймы и только после этого взорвался у стрелка в руках. Комиссар остался в живых, главным образом стараниями гвардейца Теркильсена, оказавшегося рядом. Но цена новой жизни оказалась высока...

Планетарный Комиссар сидел спиной ко входу, в окружении батареи экранов, похожих на глаза огромного насекомого со множеством фасеток. Услышав шаги, он развернул кресло и устремил на губернатора мертвый, льдистый взгляд линз оптических протезов. Тихо гудели моторы, заменившие калеке сердце, нагнетавшие кровь, лимфу и питательные растворы. Слегка подергивалась левая рука, похожая на высохшую птичью лапу - хотя все управление аугметикой и аппаратурой было интегрировано напрямую в нервную систему Комиссара, он любил свою единственную конечность, как мостик, связующий славное прошлое с безрадостным, но все же не самым худшим настоящим. Стать почти что техномагосом - все-таки лучше, чем отправиться в могилу. Наверное...

- Я слышал, - синтезатор скрипел и шипел, несмотря на отменное качество изготовления искусственной гортани. Обычно так происходило, когда Комиссара обуревали эмоции. - И видел. Это было напрасно. Он умен. Ты разозлил его. Будут проблемы.

- Они и так будут, - фыркнул Теркильсен. - Пусть верит, что я жадная скотина, которая готова на все, лишь бы вылизать зад Лорд-Мастеру Адептус Терра суб-сектора и пролезть повыше. То, что на виду и кажется очевидным - скроет остальное. То, о чем ему знать ... преждевременно.

- Арбитр станет шуметь. Начнет собственное расследование, - бесстрастный голос заскрипел еще больше, отмеряя слова со скупостью техносвященника. - Это плохо.

- Пусть начинает, - досадливо отозвался губернатор. - На Ахероне ему не удастся ничего нашуметь. Может быть даже польза выйдет - своими действиями этот напыщенный сквиг отвлечет внимание от наших приготовлений. Опять же, порядка в Танбранде прибавится. А что касается его призывов к внешнему миру... Ну, ты и так знаешь.

- Знаю, - согласилась причудливая конструкция из остатков плоти и множества сложнейших механизмов, некогда бывшая человеком. Теркильсен в который раз уже порадовался, что ему все еще не приходится задумываться о протезировании. Для поддержания тонуса и здоровья губернатору пока хватало лишь медикаментов.

- Все равно. Ты был слишком, - Комиссар сделал паузу, и Теркильсен не сразу понял, что это еще не конец фразы. - Слишком агрессивен. Теперь в нем будут говорить и долг, и самолюбие.

- Тогда поспеши, - жестко отрезал губернатор. - Мы теряем время.

- Я работаю, - ответил калека в самоходном кресле.

- Медленно работаешь, - Бент наконец-то дал волю эмоциям. - Слишком медленно! А проблем все больше...

- Мне нужно время. Ты знаешь.

- Сколько? - спросил губернатор, хотя и так знал ответ. И все же - спросил, в отчаянной надежде, что может быть на этот раз услышит добрые вести.

- Месяц. Может быть больше. Скорее всего больше.

Теркильсен сжал губы и задавил готовое вырваться ругательство. Это не укрылось от всевидящего ока оптики.

- Я не унижаю тебя ложью, - сказал Комиссар. - И я работаю. Я стараюсь. Но ты знаешь, насколько сложно то, что предстоит сделать.

- Поспеши, - тихо сказал, почти попросил губернатор. - Все становится слишком опасно... Времени уже нет.

- Его никогда нет. Но я буду спешить.

- Хорошо... Хорошо, - проговорил Теркильсен. - Только бы успеть...

- Моя специальная группа полностью изолирована, проверена и ждёт. Утечки быть не может. Наши шансы максимальны.

Комиссар сделал длинную паузу и все-таки счел нужным добавить необходимое уточнение:

- Максимальны в сложившихся обстоятельствах.