Гарнизон

— Мдя… Вот, что значит полное отсутствие практического жизненного опыта… Тогда так. Отверзни уши и внемли каждому слову очень внимательно, потому что повторять я не буду. Время дорого. Итак, вопрос. Как ты думаешь, где мортусы из Танбранда? У нас очень серьезное подозрение на всплеск настоящей Чумы, возможно еретического генезиса. Учитывая, что почти все население Ахерона сосредоточено в нескольких компактных анклавах, от серьезной заразы планета может вымереть напрочь. Случалось, и вымирали, за считанные недели. В таких случаях эпидемиологи и магосы прорываются даже в зону военных действий, если нужно, с боем. А у нас войны нет, можно обернуться за день даже на простом грузовике. Где убийцы микробов в желтых комбинезонах биологической защиты?

— Проблемы? — осторожно спросил Уве. С каждой минутой дрожь распространялась по рукам все выше. Счетоводу было очень страшно — и от самого факта спора с ужасным комиссаром. И от того, что впервые в жизни Холанн осмелился спорить с тем, кто был явно и ощутимо сильнее его.

— Причина тут может быть только одна, — продолжил краткий ликбез комиссар. — В городе что‑то случилось. Нечто настолько серьезное, что парализована вся административная цепочка. И быстро это не решится. Так что мы не просто на карантине, мы отрезаны от всего мира и непонятно, придет ли помощь вообще, в сколь‑нибудь обозримые сроки. Гарнизон укомплектован сопливыми мальчишками, дослуживающими срок стариками и… — комиссар скривился с видимым отвращением. — Так называемыми "офицерами", которые пока что не спились и не опустились настолько, чтобы быть сосланными в совсем уж дальнюю глушь. Несколько дней эта братия будет сидеть тихо, а затем начнутся брожение и шатания, когда личный состав наконец почувствует себя действительно брошенным. Конечно, зерна бардака я стану давить силой, без всякой пощады, но одного насилия недостаточно. Поэтому ты оказался кстати, будешь изображать Очень Важного Человека из Танбранда, а может и самого Адальнорда. Символизировать связь с большой землей и заботу высшего командования о своих солдатах.

— Я… комендант… — почти шепотом выговорил Уве, в два приема. — Я не чучело… которое выставляют по указке…

Внутренний голос настойчиво повторял, что счетовод замахнулся не силам. Но что‑то не позволяло Холанну просто взять и отступить. Может быть он — опять же впервые — почувствовал себя кем‑то и чем‑то большим, нежели мелкий клерк. А может быть его неожиданно больно уязвила гримаска Туэрки, полная снисходительного пренебрежения — по крайней мере так Холанну показалось. Так или иначе Уве чувствовал себя человеком, который пытается выкарабкаться из моря на льдину. И хотя пальцы уже скользят, а ледяная вода готова поглотить неудачника, он все равно продолжает цепляться.

— Ты был комендантом, — спокойно, с мрачной внушительностью ответил комиссар Тамас. — До вчерашнего дня. Пока Волт оставался важным объектом ревизии, а ты — ревизором с соответствующим статусом и мандатом от планетарной администрации. Но теперь все иначе. В Танбранде беда. Губернатор не нашел в "восемнадцатом" того, что искал. База на карантине, с жертвами, скорее всего не последними. Теперь ты снова маленький человек в большом механизме.

Тамас привстал и, опершись на стол обеими руками, наклонился к Холанну.

— Я — командир Базы. Я ответственен за все, что здесь происходит. И если не будешь помогать мне в меру своих сил и способностей, ты — не нужен. Ни мне, ни Волту.

— Угрожаете… — уже не сказал, а почти проблеял Холанн, на грани капитуляции. Сказал уже для того, чтобы не сдаваться просто так.

— Это не угроза. Это констатация факта, притом очевидного. Ты будешь делать то, что я… попрошу. — комиссар снова сел и закончил. — Или у нас прибавится еще одной жертвой инфекции.

— Они не позволят… Александров, он знает… как выглядит инфекция…

— Александров со Сталинваста. Тебе это ничего не скажет, но поверь, он видел в жизни как бы не больше ужасов, чем я, а я повидал немало. И он понимает, что такое сила обстоятельств.

Хаукон сложил и потер друг о друга узкие ладони, словно согревая их. В его последующих словах не было ни угрозы, ни давления, просто усталая констатация.

— Уве, мне не хочется пускать в ход радикальные методы. Не то, чтобы ты мне нравился… просто я не люблю насилия без внятной и практичной пользы. Ты можешь быть полезен, если оставишь в сторонке не к месту проявившийся гонор. Но балласту, который к тому же оспаривает мои… просьбы, на Базе места нет.

Пару мгновений Холанн пытался выдержать прямой взгляд комиссара, но конечно же не смог. Опустив глаза, он почувствовал себя мелкой букашкой, из тех, что временами заводились в вентиляции, подъедая пыль. От них не было ни вреда, ни пользы, только легкая досада — опять какая‑то мелкая мелочь появилась…