Гарибальди

Гарибальди. Прошу слова. Полагаю, что каждый из присутствующих чувствует, что здесь происходит нечто очень важное. Я предлагаю, чтобы заседание не прекращалось, чтобы депутаты вышли из этого помещения не раньше, чем будет удовлетворено желание народа. Здесь присутствуют все представители народа. Будет ли тут проделано больше или меньше формальностей и церемоний, не имеет никакого значения. Надо решить, какова должна быть форма правления в стране. Таково, я думаю, желание не только римского народа, но и всей Италии. Повторяю, формальности и церемонии не важны для судеб итальянской нации.

Президент. Речь идет не только о формальной стороне дела, но и о том, чтобы прочно, основательно установить все необходимое, чтобы президент и секретари предпослали нужные соображения…

Гарибальди. Сейчас мы обязаны поставить и решить жизненный, принципиальный вопрос! Медлить, хотя бы одно мгновение, является, по-моему, преступлением. Сейчас добрая треть итальянского народа порабощена, миллионы наших братьев томятся, страдают и стонут. А мы что делаем? Занимаемся здесь формальными дискуссиями! Я твердо убежден, что раз предшествовавшая форма правления уничтожена, то единственно подходящей для Рима сейчас формой является республика! (Аплодисменты, чередующиеся с легким изъявлением неудовольствия.) Разве сегодняшние римляне, потомки древних римлян, не способны быть республиканцами?»

Однако председательствовавший решительно заявил, что без формальностей обойтись нельзя. Несмотря на горячее нетерпение Гарибальди, точка зрения председателя собрания одержала верх. Лишь в час ночи были оглашены следующие тезисы:

«1. Светская власть папы объявляется упраздненной.

2. Папе будет гарантирована полная возможность свободно осуществлять свою духовную власть.

3. Формой правления римского государства будет чистая демократия со славным именем Римской республики».

В 2 часа пополудни, 9 февраля, была провозглашена Римская республика. Все провинциальные города Римской области единодушно и радостно встретили это решение. В Рим стали стекаться тосканские, генуэзские и сицилийские волонтеры. Здесь же нашли убежище многие деятели национально-освободительного движения, бежавшие из различных итальянских государств и среди них — Мадзини, взгляды и действия которого встречали упорное сопротивление тосканских либералов и их вождя Гверацци. Избранный депутатом Римского учредительного собрания, Мадзини 5 марта приехал в Рим. Уже на следующий день он участвовал в заседаниях Учредительного собрания. В своих выступлениях он настаивал на военном союзе Римской республики с Пьемонтом против Австрии.

Но вскоре стало известно о поражении пьемонтцев под Новарой (23 марта). С этого момента положение становилось крайне серьезным. Римской республике приходилось теперь самой заботиться о себе, срочно принимать меры самообороны. Учредительное собрание постановило вручить всю исполнительную власть и предоставить чрезвычайные полномочия по защите республики триумвирату. 29 марта в состав триумвирата были избраны Мадзини, Саффи и Армеллини.

В то же время семнадцать тысяч венецианцев по-прежнему были готовы бороться за свободу и республику. 2 апреля президент Манин поставил на обсуждение палаты депутатов следующие вопросы;

— Сопротивляться австрийцам или нет?

Все депутаты встали с мест и воскликнули:

— Да!

— Любой ценой?

— Да, любой ценой! — последовал единодушный ответ.

Был принят следующий декрет:

«Во имя бога и народа. Собрание представителей Венеции постановляет:

Венеция будет сопротивляться австрийцам любой ценой.

Президент Манин облекается с этой целью неограниченными полномочиями».

Трудно описать энтузиазм народных масс, наполнивших площадь св. Марка. По требованию горожан, на самой высокой колокольне взвилось красное знамя. Была отчеканена бронзовая медаль с надписью: «Истреби в себе малейшие следы трусости!»

События в Италии развивались с исключительной быстротой.