Гаргулья из главного управления (ЛП)

— Все в порядке, мой адрес электронной почты указан на карточке с ошибкой в одну букву. Когда я только начала здесь работать, они напечатали его неправильно. Я сделала это специально, потому что на самом деле меня не волнует привлечение потенциальных клиентов, — бормочу я, потому что, хотя это похоже на признание в одной из многих причин, по которым я не очень хороший командный игрок или что-то в этом роде, это признание не самое важное, и поэтому его легче озвучить.

Он издает короткий смешок, и от этого звука у меня сжимается сердце. Я быстро отворачиваюсь, чтобы боль не слишком явно отразилась на моем лице.

На мгновение мы замолкаем, ни у кого из нас не хватает смелости смотреть друг другу в глаза дольше секунды, и мы оба слишком неуверенны в том, что сказать дальше.

Я думаю, это мой лучший шанс извиниться. Это не идеально. Когда вокруг нас так много людей, было бы немного странно пытаться открыть ему свое сердце.

— Я хотела…

— Уверенность — это то, что тебе идет, — говорит он в тот самый момент, когда я начинаю свою речь.

Мои глаза расширяются, и я немедленно бросаю все, что пыталась сказать.

— Извини?

Влад пожимает плечами, почесывая затылок.

— Ты кажешься… счастливее.

— О, — киваю я. Я действительно надеялась, что, возможно, в этой мысли будет что-то еще, но он не уточняет. — Эм, я пытаюсь быть.

Я не знаю, имеет ли это смысл на самом деле. Я забыла, как давать сбивчивые объяснения. Что-нибудь, что-нибудь, изоляция, тревога, самоисполняющиеся пророчества и все такое. Я не знаю, действительно ли этого достаточно, чтобы объяснить.

Проходит еще одна пауза, пока я размышляю, подыскивая нужные слова.

— Что ты собиралась сказать? — Влад спрашивает, и я теряю остатки храбрости, которые мне удалось собрать.

На самом деле я не уверена, что смогу это сделать.

— Хм, здесь был один стенд, который я хотела найти. Я слышала, что они раздавали бесплатный латте.

Неуверенность момента останавливает меня от дальнейшего давления. Если я слишком сильно нажму на эту хрупкую боль между нами, я могу разрушить то, что у нас есть.

Остаток дня на выставке проходит аналогично. Каждое небольшое взаимодействие с Владом немного неловкое, но в сумме наши остывшие отношения постепенно разогреваются.

Это уже кое-что, но трудно не испытывать легкого нетерпения. Впереди у нас нет кажущегося бесконечным путешествия. Завтра выставка продлится полдня, прежде чем мы должны будем упаковать стенд и отправиться домой.

Как и в прошлый раз, это скорее мероприятие для наших сотрудников из отдела продаж и развития бизнеса, и я быстро обнаруживаю, что мне особо нечего делать, кроме как притворяться, что меня интересуют наши баннеры. Кэти просит меня предоставить дополнительные копии нашего каталога продукции, настольные плакаты с информацией о продукции и приглашение присоединиться к нашему списку рассылки.

Когда Дженис убирает все материалы в шкафы под прилавком, она поворачивается ко мне и говорит:

— Мы собираемся пойти попеть караоке, не хочешь пойти с нами?

Я пару раз моргаю, глядя на нее. Полагаю, ее не было на выездном мероприятии, и она не знала, что я стараюсь избегать групповых прогулок, насколько это возможно.

Но опять же, я здесь, чтобы быть с людьми. Я бы предпочла иметь возможность поговорить с Владом там, чем провести ночь в одиночестве, и даже если его там не будет, мне нужно быть среди людей, а не сворачиваться калачиком и ненавидеть то, насколько одинокой я себя чувствую.

— Все мы? — спрашиваю я, стараясь не смотреть слишком явно в сторону Влада.

— Да, все. В этой поездке нас не так уж много.

Караоке-бар находится прямо через дорогу от нашего отеля, поэтому сказать «да» до абсурда легко. Я позволяю Лили устроить шоу, пытаясь физически перетащить меня с ней через улицу, но я не оказываю особого сопротивления.

Здесь немного приятнее, чем в других караоке-заведениях, где я бывала, с отдельными комнатами для небольших вечеринок. Мы вваливаемся в комнату, и я оказываюсь на стуле между Дженис и Кэти, слегка прижавшись к ним обеим. Стол мокрый от только что убранной посуды, и лед в наших напитках почти сразу же покрывается конденсатом.

Деанна сразу же монополизирует микрофон для первых нескольких песен, подталкивая людей к дуэтам с ней. Шум беззастенчиво выплескивается в коридор, потому что официант, доставлявший наши напитки, оставил тяжелую звуконепроницаемую дверь открытой.

— Приятно, что ты можешь выставить себя дураком только перед своими знакомыми, а не перед незнакомцами, — шутит Совен, вставая, чтобы закрыть дверь, но беззаботный эффект несколько портится общим зловещим ощущением, который он повсюду таскает за собой.

— Да, это действительно важно, что я ставлю себя в неловкое положение только перед вами, — добавляю я в ответ, проходя мимо него, но юмор покидает мои слова на середине. На самом деле это не шутка.