Гарем ундер-лейтенанта Говорова

– That's enough (всё, хватит)… – англичанин поднял вверх руки. – …I want to apologize for my guys. I think we went a little too far. We have drinks (хочу извиниться за своих ребят. Кажется, мы несколько перегнули палку. Выпивка за нами).

Английское слово «дринкс», как и русское «водка» – в особых переводах вовсе не нуждались…

Офицеры фрегата «Полтава» покинули харчевню достаточно поздно, когда на дворе уж совсем стемнело.

– Всё-таки хорошо, что мы не схлестнулись с этими англичанами… – в полумраке улицы, подметил прилично поднабравшийся Русаков.

– Не переживай. Если б дело дошло до реальной схватки, то будь уверен, мы бы не оставили британцам и шанса, – усмехнулся в ответ Демидов.

– И какой был бы в том толк… – тяжело вздохнул Говоров. – …Если разобраться, то англичане оказались вполне нормальными ребятами.

– Рассуждая так, как ты нынче рассуждаешь, очень скоро можно прийти к выводу, что и шведы могут быть вполне приличными людьми… – развил первоначальную мысль Лазарев. – …Уж точно, не хуже наших британцев.

– Эх, и разбередили вы мне душу своими разговорами о борделях… – всматриваясь в темноту, завертел своей головой Глеб Демидов. – …Пожалуй, прогуляюсь-ка я к своей старой зазнобе. Ведь не каждый день нас отпускают на берег до утра. Потому и грех, не использовать каждую минуту, предоставленной нам свободы.

– Не желаешь нас с собой взять? – как-то совсем уж издалека поинтересовался Семён Лазарев.

– Отчего же? Пошли… – недолго думая, согласился Демидов. – …Так уж и быть, покажу вам настоящий Женский переулок, Женскую слободу, Закоулок девственниц, Переулок роз с красными фонарями и удивительными барышнями.

– Глеб, я что-то не пойму… – усмехнулся Русаков. – …Ты здесь учился или бледовал?

– И то, и другое… – задорно ответил Демидов. – …В отличие от некоторых малахольных, сил и энергии у меня на всё хватало.

Глава 3

Как позже выяснилось, молодые люди напрасно потратили битый час на полуночную прогулку к одной из окраин города. Бордель оказался закрыт. Закрытыми были и соседние заведения аналогичного профиля.

Болтавшийся у крыльца вышеозначенного борделя: ни то дворник, ни то сторож (а может, ещё какой служака) пояснил следующее:

– С недавних пор, часы работы женских домов Копенгагена строго регламентированы. Запрещена работа в первой половине дня, а также в канун воскресений и прочих церковных праздников. Если вы не в курсе, то завтра празднование Успения Пресвятой Богородицы, посвящённое воспоминанию о кончине Божией Матери Марии, и её телесного вознесения на небеса. Данный праздник в католической иерархии имеет статус торжества, высшей степени. Потому, вы нынче и не найдёте в городе открытых домов терпимости. Так что, молодые люди, ищите свободной любви и доступных девочек на улицах города. Возможно, вам удастся заполучить кого-то из приезжих дам. Они нынче не только нарасхват, но и в хорошей цене.

– Выходит, не повезло… – тяжело вздохнул Глеб. Он уж собрался податься прочь, как спохватившись, вновь обратился к полуночному датчанину. – …Милейший, не подскажешь, как поживает мадмуазель Клотильда? Помниться, пару лет назад была здесь одна, весьма привлекательная куртизанка.

– Конечно же, я понял о ком именно идёт речь. Была здесь такая… – в знак согласия закивал головой служака. –…Да, только, увы… Полгода назад Клотильда скончалась.

– Как?.. Отчего?.. Что с ней случилось?.. – обескураженный Демидов схватил за рукав датчанина. Очевидно, весьма хорошо врезалась в его память та жрица любви.

– Негодная хворь… – как бы, между прочим, ответил местный. – …Данную хворь, так же именуют французской болезнью.

– Никогда ранее не слышал о подобном недуге… – ничего не понимая, тряхнул головой Глеб.

– Пошли-пошли… – Мирон толкнул Глеба в спину, увлекая того прочь. – …Я по пути тебе всё объясню.

Возвращаясь в центр Копенгагена Русаков, как умел, разъяснил соотечественнику то, что сам едва знал о заморской болезни, ныне известной под названием сифилис.

– …Короче, страшная зараза. К тому же, весьма коварная. Потому как поражает самое святое… – Мирон закончил своё долгое повествование, когда офицеры вновь вышли на пристань.

– Кто знает. Быть может, и хорошо, что мы не попали нынче в бордель, – под сильным впечатлением от услышанного, высказался Семён Лазарев.

– Семён, если ты опасаешься благородного борделя, то и не хрен тебе было засматриваться на немецкую блондинку. Ту самую, что визжала на коленях голландца… – огрызнулся в ответ Демидов. – …Потому как подхватить негодную хворь, именно с ней было бы гораздо проще.

– По-моему, самое время вернуться в харчевню, которую мы совсем недавно покинули… – махнул рукой лейтенант. – …Продолжим братание с английскими моряками.

– И то верно, – поспешил согласиться Русаков. Его никак не могли покинуть тяжёлые мысли о диковинной заморской болезни. Потому и собирался он залить ту душевную червоточину приличной дозой спиртного.

Вслед за Мироном потянулся и Глеб с Семёном.