Гаран вечный

Вставая, он снова услышал крик. Но на этот раз не мысленный, а услышал ушами. Повернувшись, он увидел — ясно, потому что туман разошелся, — увидел прижавшегося к стене Бертала, тот сжимал Теклу, не безжизненную, с пустыми глазами, пленницу, но гневную и яростную, вырывающуюся с такой силой, что принц не мог удерживать ее, одновременно нацеливая оружие на Рамсея. В то мгновение как Рамсей посмотрел на него, он оставил эту попытку. И нацелил ствол оружия в лицо девушке.

— Только пошевелись, — тяжело выдохнул он. — Дай нам свободно выйти или, клянусь кровью Джостерна во мне, — я выстрелю!

Рамсей застыл. Он взглянул в сторону выхода. Там стоял Оситес, рядом Дедан с игольником, которым он сразил самого опасного из врагов. Рамсей снова посмотрел на Бертала. В глазах принца горело безумие. Он может убить из одного страха.

И тут Рамсей использовал единственное оставшееся у него оружие. Повторно собрал он всю оставшуюся силу воли и стрелой направил ее в мозг противника.

Рот Бертала дрогнул, принц покачал головой. Но руки его бессильно упали. Текла вырвалась с силой, отчего сама едва не упала. Рамсей подхватил ее и удержал.

— Взять его! — приказал он, и стражники встали по сторонам Бертала.

Когда принца увели, Рамсей посмотрел на шамана.

— Мы ошибались. Скорее Очалл был человеком Мелколфа, а не наоборот…

Ему по-прежнему трудно было поверить, что человек с такой уверенностью в себе, как верховный советник, обладающий такой сильной волей, мог подчиниться кому-то… какими бы необычными познаниями этот другой ни обладал.

— Не совсем. — Оситес склонился к телу у обменника, перевернул Мелколфа лицом вверх. — Я думаю, что они скорее были партнерами. Мы считали Очалла хозяином из-за его поведения. Но не думаю, чтобы, даже одержав победу, он полностью правил в Уладе. С тем, что знал Мелколф… — Шаман осторожно коснулся лба мертвеца. — Этот молодой человек и так знал много, но ему все было недостаточно. Он хотел все, а в конце концов у него отняли то немногое, что у него было, и он остался беспомощным в поднятой им самим буре.

Рамсей чувствовал, что Текла дрожит.

— Вы не знаете, что они планировали… — Голос ее тоже дрожал. — Они отправили бы вас… нас… всех, кто им противоречил, на другой уровень смерти. Он… — Она посмотрела на Мелколфа и быстро отвела взгляд. — Он хвастался, что теперь может сделать это без снов. Он говорил… сны не могут сравниться с силой его машин…

— И он умер, — ответил Оситес, — потому что скорее поверил делам своих рук, чем тому, что у него внутри. Таков был Великий Грех Древних. Мы все склонны к этому греху — видимое ценить выше неизмеримого.

— Лорд император… — Дедан отбросил слова шамана, словно они не имели смысла. — Перед нами было трое. Кто из них приказал уничтожить общество?

— Он… — Рамсей указал на Очалла. — Так он мне сам сказал.

Капитан подошел и взглянул на верховного советника.

— Я прикончил его собственными руками. Я доволен, — сказал он медленно, словно просыпаясь от кошмара. — Мои товарищи могут лежать спокойно.

— Еще одно, друг, — сказал Рамсей.

Дедан посмотрел на него.

— Что именно, лорд император?

Рамсей кивком указал на обменник.

— Вот это… и любой другой аппарат, который здесь может быть найден. Проследи, чтобы больше ни один человек не пытался постигнуть эти тайны.

— Хорошо…

Довольный, Рамсей повернулся к двери, поддерживая Теклу, которая продолжала дрожать и спотыкалась на ходу. Девушка молчала, пока они не оказались среди обломков в наружной лаборатории.

— Мелколф и Очалл… — В голосе ее звучало удивление. — Они… с ними покончено. А Бертал… что ждет Бертала, Каскар?

Он заметил, каким именем она назвала его.

— Его будут судить…

— Кто? — Выбравшись из потайной комнаты, она словно вернула себе силы. Перестала дрожать, шла уверенней, но не пыталась освободиться от поддержки Рамсея.

— Ну, вероятно, те, кто судит в этом мире.

— Он королевской крови… судить должен ты, Каскар.

— Я не… — начал Рамсей и смолк. Текла повернула голову и внимательно посмотрела на него.

— Ты не кто? — спросила она, когда он долго молчал, неспособный закончить свою фразу.

— Не знаю, кем я не являюсь, но, может, немного знаю, кто я такой, — медленно сказал он. — Когда-то я был одним человеком… теперь, кажется, стал другим.

Рамсей Кимбл умер. Он умер в своем теле, в своем времени и мире; сейчас он медленно умирал по-другому.

— Ты Каскар и будешь править Уладом, — негромко сказала она.

— Правда? Или я человек, который слишком далеко зашел в своих снах, чтобы вернуться?

— Если в твоих снах Улад, — уверенно ответила она, — значит, в них правда. Неужели сон о нас так жалок, что ты хочешь из него уйти?

Она подняла руку и провела пальцем по его щеке.

— Скажи мне, Каскар… рыцарь снов… неужели мы — такой ничтожный сон?

Он крепче обнял ее.

— Ни в коем случае… — сказал он с той же твердостью, с какой противостоял Мелколфу.

Текла негромко рассмеялась.

— Тогда, Каскар, продолжай видеть этот сон и никогда не пробуждайся!

— Да будет так! — Губы их встретились, и Рамсей Кимбл умер окончательно.

ЗЕРКАЛО МЕРЛИНА

1